Анна Григораш первая подошла к нему.
— Это похоже на гейзер с кипящей водой, — удивлялась она.
Термометр показал, что температура воды ручья доходила до 92°. Ручеек вытекал из маленького болотца, у берегов которого булькало еще несколько таких же теплых источников. В одном из окон болота Добре обнаружил водоросли почти совершенно красного цвета.
Хотя и очень занятый наблюдениями над колебаниями стрелки различных аппаратов, Матей ни на минуту не терял из виду Анны. И это было счастьем для нее.
— Берегись! — послышался вдруг его предостерегающий крик.
Опустившись на колени, девушка исследовала дно одного из горячих источников. Как вдруг сзади нее, из-под скалы выползло огромное животное, тело которого напоминало в одно и то же время тысяченожку и рака. Тело это состояло из десятков колец, покрытых твердыми желтыми пластинками. Задние кольца его имели по паре ног, а передние по паре рук, заканчивающихся огромными клешнями. На голове чудовища угрожающе выдавались страшные верхние и нижние челюсти и две пары длиннейших усиков. Большие, выпученные глаза придавали животному еще более ужасающий вид.
Пораженные неожиданным появлением, астронавты несколько мгновений не могли двинуться с места.
Анна окаменела от ужаса, но, немного придя в себя, начала незаметно отступать, ни на секунду не спуская глаз со страшилища.
А чудовищный зверь почуял, что добыча уходит, и молниеносно выбросил вперед свои клешни.
Матей понял, что только решительное вмешательство может спасти жизнь Анны. Между нею и клешнями гигантской тысяченожки было всего каких-нибудь два метра.
Одним прыжком он очутился между ними, поднял лучевое ружье и нанес им страшный удар по клешням чудовища. Оно грозно зарычало и отступило назад. Матей только этого и ждал. Он снова поднял лучевое ружье, прицелился в голову зверя и спустил курок.
Тяжелое тело рухнуло с глухим шумом и осталось неподвижным.
Анна была спасена.
— Молодец, Матей! — крикнул Добре, хлопая его по плечу. — Вот это настоящее спокойствие и присутствие духа! А ну-ка, скажи, знаешь ли ты, с кем ты схватился? И знать-то тебе неоткуда! Я ведь только что придумал, как окрестить это животное. Мы назовем его «Акантербиргус энормус». Не правда ли, как хорошо звучит!
Астронавты окружили огромное тело убитой гадины, сделали несколько фотографий, затем продолжали путь вдоль реки,
Всю дорогу они продолжали киносъемку. Зачастую, когда ветер затихал, в окружающей тишине гулко отдавались только шаги исследователей, да слышалось едва уловимое жужжание аппарата.
После двух часов ходьбы они очутились на берегу небольшого озера. Вследствие того, что они отвыкли от тяготения, астронавты чувствовали страшную усталость во всех суставах; но все, что они видели, было так захватывающе интересно, что никто не обращал на нее внимания.
Чернат установил с помощью телеметра, что это водное пространство имеет не более нескольких сот метров ширины.
Матей поднес бинокль к глазам и некоторое время молча разглядывал озеро.
— Нет, это не то большое озеро, которое мы видели с Коперника. Вероятно, оно в свою очередь впадает в другое большое озеро. Но пока что нам и здесь достаточно работы, — сказал он.
Растительность на берегу была поистине роскошная: высокие травы, гигантские папоротники и кусты с листьями цилиндрической формы, все той же ярко-желтой или оранжевой окраски. Это был настоящий оазис, в котором не было недостатка в животных.
Добре очень волновался. Он просто не знал, куда ему глядеть и за что прежде браться и все время метался то в одну, то в другую сторону, что-то разглядывал в свою лупу, преследовал насекомых с аспиратором[14] для бабочек, спотыкаясь о корни и ползучие растения. Серебряные волосы свисали ему на лоб, а кварцевая сфера мешала отвести надоедливую прядку. Он все время нервно тряс головой и казался очень смешным.
— Поглядите, как отряхивается профессор! Можно подумать, что ему хочется стряхнуть долой свою каску, — смеялась Анна Григораш.
Матей неоднократно возвращал его назад и уговаривал не отдаляться от группы, Аурелиан Добре ворчал, но подчинялся.
Берег озера уводил их все дальше и дальше. Над головой то и дело с оглушительным шумом проносились целые стаи насекомых, величиной с добрую птицу.
— Смотрите, смотрите, — закричал биолог. — Совершенно невиданная величина! С вытянутыми крыльями они доходят до метра. Мне нужны для них новые названия, много новых названий. Вот этих, например, можно бы назвать («Chrysopa venusiana» (Крисопа венусиана), — они очень походят на земных стрекоз.
Он сейчас же вписал это название в записную книжку. Затем повернул конический аспиратор, прикрепленный к тонкой алюминиевой трубке, и попытался поймать одно из насекомых. Но это было не так-то легко. Гигантские стрекозы с удивительной быстротой делали затейливые виражи и мертвые петли, избегая аппарата.
Преследуя их, Добре все более отдалялся от своих, а Бутару и другие напрасно кричали и звали его. Он бежал, размахивая своим аспиратором, как знаменем. И вдруг Матей с испугом заметил, что ученый исчез за густой порослью кустарников.
Перед биологом сидела целая стая огромных стрекоз.
Он тотчас направил на них аспиратор, привел его в действие и бережно положил его на почву. Потом стал на колени.
— На этот-то раз он должен быть полон, — пробормотал он, заглядывая в аппарат сквозь овальное окошечко. Поймались три чудесных экземпляра. Вдоль жилок их перепончатых крыльев тянулись трубки с газообразным содержимым, которые отходили от центрального вместилища, расположенного на спине. Эти трубки облегчали им взлет. Аурелиан Добре встал, отряхивая пыль с колен. Его спутники остались далеко позади. Он только что приготовился их позвать посредством портативного радиоаппарата, как вдруг взор его упал на один из кустарников. Сквозь ветви его на ученого глядели три огромных, круглых глаза, горящих красным огнем.
Добре невольно попятился. Из куста выглянула невообразимо уродливая трехугольная морда. Она походила на голову гигантского ящера. Из широко раскрытой пасти выступали два страшных, длинных и острых, как кинжал, клыка. Постепенно появилось и все тело животного. Оно, ползя, продвигалось вперед. Тело это достигало метров пятнадцати в длину и поддерживалось толстыми, короткими, веслоподобными лапами, с помощью которых животное могло плавать и, в то же время, передвигаться по пескам и трясинам, не погружаясь в них. Спина его была покрыта роговыми пластинками на подобие чешуи ржаво-коричневого цвета.
Прекрасно отдавая себе отчет в опасности положения, профессор отступил еще шаг назад. У него не было никакого оружия, так как он предпочел взять с собой как можно больше инструментов. Он оглянулся кругом, но не нашел ничего пригодного для самозащиты. Холодный пот выступил у него на лбу. Он схватился за нож, висевший у пояса, но тотчас же понял, что он не годится как оружие против чудовища, тело которого было одето настоящей броней. Только голова ящера казалась уязвимой. Профессор поднял нож и со всей силы швырнул его, метя в средний глаз. Он промахнулся, но чудовище отступило на целый метр.
Ободренный этим успехом, Добре продолжал бомбардировать ящера всем, чем мог. Он вытряс из ранца бутылки, жестянки, клетки и банки и швырял ими в голову чудовища, которое продолжало отступать. Но вот оно разразилось коротким ревом и бросилось на профессора.
Добре почувствовал, что у него сперло дыхание. Ища спасения, он кинулся в сторону, зацепился за какой-то корень и рухнул на землю. Он успел еще увидеть над собой зловонную зияющую пасть чудовища с длинными, голубоватыми зубами, с которых капала, пенясь, белая слюна.
«Ну, конец! А жаль…» — подумалось ему. Прошла какая-то доля секунды, и вдруг за спиной профессора раздался короткий, едва слышный треск.
14