Она только что захватила горсть коричневатого песку, собранного около одной из скал, и внимательно его рассматривала в лупу.
— Вот этого я совсем не ожидала! Знаете, что я думаю? Место, где мы теперь находимся было когда-то морским дном.
— К сожалению, здесь не осталось ни капли воды! — заметил инженер Чернат. — Откуда же вы это заключили?
— Очень просто. В песке встречаются обломки раковин.
— Это интересует и меня, — вмешался Добре. — Покажите-ка их мне.
Профессор выбрал несколько осколков раковин и спрятал их в одно из отделений своей сумки.
Они снова вошли в ракету, а Чернат пустил ее, постепенно повышая скорость. Скоро они выехали из ущелья и очутились на большом плоскогорье.
Еще несколько часов пути, и наши путешественники увидели на горизонте что-то вроде плотины, но такой длинной, что невозможно было охватить ее глазом.
— Скажи мне, Анна, что это за геологическое образование? — спросил удивленно Добре.
— Не думаю, чтобы это было создано природой, — ответила девушка-геолог.
— А тогда что же это такое?
Они внимательно рассматривали плотину в бинокль. Скарлат поднял глаза от электрического интегратора и спросил:
— Может быть, вы собираетесь найти здесь на Марсе и Китайскую стену?
Но астронавты привыкли уже к его ирониям, и никто на них больше не сердился.
Гусеницы ракеты вертелись, подминая под себя низкорослые кустарники, попадавшиеся на пути.
Ракета все ближе и ближе подходила к великой плотине. Наконец, после получасового пути, инженер Чернат коротко затормозил ее.
Перед «Чайкой», подобно гигантскому барьеру, вздымалась стена, вышиной свыше 40 метров, конца которой не было видно. Местами в стене виднелись маленькие, круглые отверстия.
— Не вижу другого выхода, нам придется перелететь эту преграду, — решил Матей.
Чернат потянул на себя высотный рычаг, и «Чайка» взмыла вверх и легко перелетела стену, шириной в 20 метров.
Очутившись по ту сторону стены, путешественники остановились, чтобы поближе осмотреть ее. Время наложило неизгладимую печать на гигантское строение. У его подножия валялось множество камней и булыжников. Лишайники и синие водоросли лепились повсюду, местами совершенно покрывая ее поверхность.
— В самом деле, кажется, что это не естественная плотина, — признался в конце концов и Скарлат.
Добре только того и ждал.
— Само собой разумеется, что эта плотина не могла быть воздвигнута никем иным, как только мыслящими созданиями. Но какое у нее предназначение? Пока что мы не можем ответить на этот вопрос.
За огромной стеной растительность была еще богаче. Здесь начиналась область, которая была видна из ракеты, как «фиолетовое пятно».
Между прочим, они встретили здесь растения, очень напоминающие можжевельник с длинными иголками. Эти растения стлались по земле и, глядя на них, невольно казалось, что это сломанные бурей ветки хвойных деревьев.
Исследуя этот можжевеловый стланец, биолог сделал интересное заключение: ни одно из встречавшихся им до сих пор растений не имело ветвей, растущих одни над другими. Будь они хвойные или лиственные растения, их ветви всегда были расположены таким образом, чтобы вся их поверхность получала солнечное тепло и свет.
Роясь у исключительно глубоких корней одного из растений, ученый обнажил какие-то серые конусообразные шишки, по форме походившие на морковь, которые содержали большие запасы воды.
Находка каких-то насекомых, величиной с чечевичное зерно, окраска которых совершенно сливалась с колоритом растительности, невыразимо обрадовала профессора. Он набрал несколько штук в пузырек с газовым резервуаром в надежде, что сможет их доставить живыми на Коперник.
— Хватит, товарищ Добре, — сказал Матей, который с беспокойством заметил, что биолог все время отдаляется от своей группы. — У нас еще столько дела, мы должны сейчас же ехать дальше.
К всеобщему удивлению, на этот раз профессор беспрекословно подчинился.
Корабль отправился дальше.
Вскоре они увидели вдали целый лес скал. Острые вершины, вышиной от 7 до 8 метров, вздымались повсюду.
Путешественники остановили ракету. Матей Бутару поставил условием, чтобы они оставались не больше нескольких минут. Добре и Анна бегло осмотрели породы. Им было не трудно установить, что это жалкие остатки древних известковых гор очень отдаленного периода жизни планеты.
И ракета помчалась дальше.
Скалы остались далеко позади. На месте их появились поистине удивительные формы растительности. Здесь господствовали кустарники, доходившие до 2 метров высоты, с листьями в форме цилиндрических палочек. Их крона в общем имела форму параболического зеркала, которое «собирало» солнечные лучи. Природа устроила ее таким образом, что ни капли света или тепла не пропадало даром.
Толщина стволов, на которые опиралась эта крона, не превышала одного сантиметра. Астронавтам, привычным к растительности Земли и Венеры, все казалось, что эти кустарники вот-вот упадут
— Вероятно, эти стволы у них из исключительно прочного материала, раз они могут выдерживать такую тяжесть. — заметил инженер Чернат.
— Здесь объяснение совсем иное, — разъяснил ему Добре, — сила притяжения на Марсе много меньше, чем на планетах такой величины, как Земля, и это является причиной тому, что эти кроны гораздо легче, чем они были бы на земном шаре. Поэтому-то растение и нуждается только в очень тонком стволе, чтобы поддерживать свои ветви и листву.
Старик-ученый выпросил еще немного времени, чтобы проделать один опыт. Он сбрызнул водой вогнутую сторону кроны, образованной листьями-палочками. И палочки тотчас же задвигались, тесно прижимаясь одна к другой, чтобы не потерять ни капли живительной влаги. Вода быстро стекла вниз, где ее поглотило маленькое центральное отверстие, которое, как жаждущие уста, открылось в глубине вогнутости.
Затем он бросил в эту выпуклость влажную тряпку. Иголки стали спазматически сжиматься, и не прошло и двух минут, как тряпка была совершенно суха. Жадное до влаги растение высосало из нее всю воду.
Но вот они снова в пути. Спустя несколько километров растительность опять начала редеть. Был полдень, и температура поднялась до +13°. «Чайка» промчалась мимо небольшого болотца, образованного стекающими сюда ручьями. Завидев его, Добре стал снова просить Бутару остановить ракету.
Вода болотца имела красноватый оттенок. Этим оно было обязано железистым породам, из которых состояло его дно и берега. Из этого болотца поднималось множество водяных растений, которые расстилали на поверхности свои огромные листья.
Добре собрал несколько экземпляров и принялся их исследовать.
— Я одного не могу постичь, профессор, — обратилась к нему Анна, когда они снова сидели в ракете. — Здесь ведь температура спадает ночью до -80°. Глубина этого болотца не больше 2–3 метров. Оно, конечно, замерзает на ночь. Как же могут выживать растения?
— Я сам еще не могу вам сказать ничего определенного, но вот что я думаю. На высоких плоскогорьях Земли существуют некоторые растения, которые каждую ночь замерзают вместе с водой, а днем, как только лед тает, снова оживают. Это, конечно, благодаря некоторым специфическим их свойствам. Думаю, что здесь нам приходится иметь дело с таким же явлением.
Ход ракеты стал более плавным. Перед «Чайкой» расстилалась бесконечная степь с низкой травой лиловатого оттенка, среди которой, там и сям, были разбросаны скалы.
Чернат смог опять повысить скорость до 80 километров в час.
Добре объявил своим спутникам, что, исследуя под микроскопом каплю воды, взятой из болотца, он нашел в ней железистые бактерии, похожие на земного «Cernothorix»-а (церноторикс).
Четверть часа спустя ракета снова попала в лесистую область. Здесь хвойные деревья уступили место лиственным, но и эта растительность не превышала полутора метра вышины.