- Твоя плата за проделанную работу. Тут меньше, чем если бы ты принес эту чертову флешку, но… думаю, на первых порах тебе хватит, а если решишь связать свою судьбу с армией, характеристика на тебя будет положительная.
- Благодарю…
- Нет. Не надо, - качнул головой Рокот и ушел.
***
Родной город встретил снегом и шумом, от которого, как оказалось, парень успел отвыкнуть. Как и от странной пустоты внутри, поселившейся в нем еще после потери отца, и усугубившейся после смерти сестры. Всеволод шел с вокзала, оглядывая знакомые с детства улицы, вспоминая…
Здесь маленькая – трех лет от роду - Катька едва не выбежала, дурачась, под машину. Сева едва успел ее схватить…
Здесь проходил его путь со школы до тира…
Если пройти дворами, можно было выйти на вечную стройку, куда он с немногочисленными друзьями, в редкие, свободные от работы вечера, выбирался выпить и покурить…
В другой стороне был расположен небольшой парк аттракционов, куда они ходили каждый год, сначала всей семьей, а потом Сева, водил туда сестру сам, специально откладывая деньги, чтобы она могла прокатиться на всех каруселях, и купить сахарную вату…
А вокруг, неприятно обволакивая, витал шум городской суеты: ездили машины, куда-то спешили прохожие, сливались в гул их разговоры, звонки телефонов.
Сева помотал головой и встал на остановке, решив сократить путь до дома. В автобусе было вовсе невыносимо – слишком нервировали близко стоящие люди, резкие их движения, заметив которые, Всеволод по инерции пытался схватить автомат, нащупывая пустоту…
- Это пройдет, - пробормотал себе под нос Сева, прикрыв глаза…
«Это пройдет», говорил он себе, когда зашел к матери, к немалому своему удивлению и облегчению, кроме нее никого в квартире не застав.
- Явился? - заплетающимся языком сказала женщина с лицом абсолютно пропитым, в котором лишь с большой долей воображения можно было опознать когда-то первую красавицу в школе…
- Да… - протянул парень, оглядывая квартиру, - деньги есть, может, нужно чего?
- Нужно. Денег и нужно.
Сева посмотрел на текущий кран и не работающую в комнате лампочку, вздохнул:
- Пропьешь же.
- А ты надеялся, что пропадешь на несколько месяцев, а потом приедешь – и сказка? Нет сказок. И все… за квартплату плати… муж мой за них погиб, а мне воду за долги отключили…
Всеволод выслушал поток брани, сел напротив, взял маму за руку:
- Заплачу я все. Деньги есть. И в катькиной комнате поживу пока.
- Пока что?
Космонавт заглянул в небольшую комнатушку, отметив, что в нее, похоже, не особо-то и заходили, скинул вещи и вернулся на кухню, проинспектировал холодильник:
- Да пока работу не найду, ну и квартиру… - он захлопнул дверцу холодильной камеры и направился к выходу:
- В магазин пойду, еды вообще нет.
- Ага, и выпить купи!
Сева покачал головой и закрыл за собой дверь на ключ…
«Это пройдет» - убеждал себя Космонавт, просыпаясь от кошмаров, в которых гремели автоматы и рычали монстры… и где-то в Лиманске стоял человек, внимательно глядя подернутыми серой пленкой глазами… Странно – в Зоне он, даже если удавалось закрыть глаза хоть не надолго, мог назвать себя отдохнувшим. Но не сейчас, когда, казалось бы, никакой опасности вокруг и можно позволить себе полноценный сон… Не получалось.
***
Его хватило на два месяца. Почти: починив все в квартире, но так и не найдя себе работу по душе, Сева понял, что устал больше, чем там, в Зоне, во время похода в Лиманск. Он будто глотнул свежего воздуха, а теперь, вернувшись в привычное свое болото, вновь погружался на дно… И не отпускало ощущение, что происходит это гораздо быстрее… И, ставшая мантрой фраза: «это пройдет», уже не работала вовсе…
- Так оно и бывает, - кивнул Владислав Игнатьевич, выслушав Севу, - если она успела тебя зацепить, то… сбежать уже не получится.
- Если ты знал, что все будет так, то почему… почему отправил меня туда?
Тот, кого в Зоне знали, как опытного наемника по прозвищу Граф, постучал пальцами по столешнице, и хмыкнул:
- Знаешь, я натаскивал тебя по похожей программе, и… нет, все не так. Просто побывав в Зоне, ты либо начинаешь доверять ей, вверяешь свою жизнь и тогда есть шанс, приняв ее, прожить подольше, но потом ты начинаешь думать, начинаешь верить, что в ней находится панацея… Ответ на все вопросы. Черт… я не знаю, как объяснить, я просто верил, что это единственный для тебя возможный выход, Сева.
- А мне кажется, я просто удачно попался вам с Арсением под руку, так?
- И это тоже…
- Лучше, говоришь, не станет? – Всеволод задумчиво закурил.
- Мне не стало, - честно ответил тренер.
- Понятно. Спасибо. За все спасибо, правда. Наверное, я тоже в нее верю… В эту… панацею или что там…
И Космонавт протянул руку, Граф крепко пожал ее в ответ:
- Удачи.
- И тебе, - кивнул Сева и, уже выходя, обернулся:
- Аномалия?
- Что? – растерялся тренер.
- Моего отца над Зоной сбила аномалия?
Владислав прикрыл глаза, и покачал головой:
- Тогда их еще не было. Это были люди. Но можешь их не искать, Зона уже давно расправилась с ними сама.
***
Поезд мерно стучал, отсчитывая его время. За окном простирались то бескрайние поля, с по-весеннему яркими цветами, то обзор застилал приближающийся, но так и не переступивший черту насыпи лес. Мимо проносились деревни, полустанки. Сева смотрел на них жадно, будто пытаясь отпечатать в своей памяти навсегда. Сохранить, запечатлев в сознании, как на пленку фотоаппарата или видеокамеры, ведь и звуки – этот мерный перестук чугунных колес, это слабое позвякивание стакана на столике, гул голосов его попутчиков, их шаги, все это останется здесь. И будет, он надеялся, когда его не станет…
Парень провел ладонью по темным волосам, еще больше взъерошив вечно приподнятые в хохолок от лба к темечку прядки, усмехнулся своим мыслям… На Большой Земле, как называли жизнь за периметром Чернобыльской Зоны Отчуждения, его больше ничего не держало, а мечта так и осталась мечтой. Но… «дальше в Зону, ближе к небу», как сказали классики…
***
Чем дальше, тем меньше оставалось в вагонах простых людей. Либо военные, либо хмурые, точно знающие, куда, зачем и от чего едут, мужчины. Космонавт усмехнулся своим мыслям, заварил чаю…
- Поезд прибыл на конечную станцию, - звонко сказала проводница, и оставшиеся в вагоне трое человек потянулись к выходу.
Двое молодых парней в гражданском грузились в ниву, тихо переговариваясь заговорщицки пониженными голосами. Философски курил водитель, облокотившись о переднюю дверцу и то и дело кидая на юных авантюристов ироничные взгляды, Сева подошел к нему:
- Подбросишь до города?
Его придирчиво оглядели с ног до головы:
- Три тысячи.
- Дороговато такси, - хмыкнул парень.
- Не нравится – вали пешком. С этих вот оболтусов я вообще по пять взял.
- О. Ну спасибо за скидку, - усмехнулся Сева.
- Да по тебе сразу видать, что не первый раз, - честно ответил мужчина, сплюнув на землю, и полез за руль, крикнув пассажирам:
- Залезайте быстро, хватит языками трепать!
Космонавт забрался на переднее сидение и уставился в окно, краем уха слушая короткие наставления водителя. А тот читал кандидатам в сталкеры целую лекцию. Когда зашла речь о расценках за переправу через блокпост, Всеволод чуть приподнял бровь, но промолчал.
Ехать оказалось вовсе недалеко, и через пятнадцать минут Сева уже вышел на остановке неподалеку от «своей» квартиры. Оставленные в ней вещи лежали нетронутыми, будто хозяин квартиры точно знал, что Космонавт вернется… Должно быть знал. Сева достал из рюкзака свой КПК – единственную вещь, которую он забрал домой, и отпечатал сообщение Семецкому, прочитал практически мгновенно пришедший ответ, и, усмехнувшись, пошел собирать вещи, а после наступления темноты, по проторенной уже дорожке – на встречу с Перевозчиком…