— Присаживайтесь, магистр, студентка, — откидываясь на спинку кресла, произнес ректор, — итак, что вы решили, нари? Деньги или изгнание? И почему?
— Изгнание, тар ректор, — вежливо склонив голову, ответила я и объяснила причины моего решения, повторив те доводы, что уже приводила куратору.
— Хм, недурно, не правда ли, магистр? — обратился ректор к куратору, — что ж, нари, ваши доводы разумны, и я поддерживаю ваше решение. А теперь можете быть свободны, а вы, магистр, останьтесь!
Я почтительно поклонилась, вышла в коридор и устало облокотилась о стену. Руки-ноги дрожали, и мне не хотелось никого видеть. Молясь про себя всем Богам, чтобы никого не встретить, вышла во двор. Ну конечно, разве же мне могло так повезти! У крыльца меня ждали мои друзья и Рейн с Ланом.
— Ну что? Что будет с Арианой? У тебя проблемы? — наперебой задавали они вопросы.
Я покачала головой:
— Ариане — изгнание, у меня все нормально. И простите, мне очень нужно побыть одной, — оглядела их и быстрым шагом, почти бегом двинулась в сторону общежития. Меня трясло, и больше всего на свете сейчас я хотела забиться в уголок и нареветься всласть.
Нет, положительно судьба сегодня решила поиздеваться надо мной! По дороге к общежитию я почти не смотрела по сторонам, но не заметить Кэла я не могла. Увидела и чуть не застонала в голос — он был с девушкой, одной из наших сокурсниц, похожей на меня-драконицу! На ту, что Кэл видел во сне! Светло-русые, почти золотистые волосы, изящная фигура, только глаза другие — серые. Боги, за что? Я на секунду встретилась с Кэлом взглядом, стремительно отвернулась и пошла дальше. Видимо, на моем лице все же что-то промелькнуло, потому что всю дорогу до общежития я чувствовала, как спину мне сверлит чей-то внимательный взгляд…
На пятый этаж я буквально взлетела, ворвалась в комнату и на мгновение замерла. Здесь мне побыть одной не удастся — в лучшем случае скоро заявится Сигни, в худшем — она приведет с собой парней. Да, я могу заблокировать комнату и не впустить их, но мне не хотелось с ними ссориться. И тут мне в голову пришла идея, куда можно пойти, чтобы побыть в одиночестве. Быстро содрав с себя форму, я переоделась в тренировочный костюм и выскользнула наружу.
Уже стемнело, так что до полосы препятствий я добралась, не встретив никого. Плевать, что мне еще ни разу не удавалось пройти ее даже при свете дня! Сейчас меня интересовал не результат, а процесс, так что вперед!
В очередной раз сорвавшись в грязевую яму, я выползла на траву и упала без сил. Потная, с переломанными ногтями, вся в грязи, что текла с меня потоком… И все равно — облегчения я не получила… К горлу подступил комок, еще немного — и стресс наконец вырвется из меня потоком слез. Я уронила голову на руки и… не поверила своим ушам: бархатный голос обеспокоено спросил:
— Вам нужна помощь, нари?
Подняла глаза на Кэла и, с трудом сдерживая слезы, прошептала:
— Пожалуйста, тар, уйдите! Прошу вас!
Он внимательно посмотрел на меня, повернулся, сделал пару шагов и обернулся ко мне, удивительно мягко произнеся:
— Алиэн, проявлять слабость — не грех, даже для воина. И стыдиться этого не стоит.
Изящный поклон, и он стремительно удалился, а я растерянно посмотрела ему вслед и уронила голову на руки, залившись слезами.
Я рыдала долго, выплескивая в слезах и иррациональный стыд за случившееся с Арианой, и напряжение: я так устала все время притворяться, изворачиваться, следить за каждым своим действием! Устала от изучающих и откровенно раздевающих взглядов, устала быть сильной! Как же я хотела, чтобы меня просто обняли и пообещали, что все будет хорошо! И Кэл… Ох, Кэл! Как же мне найти в себе силы держаться с ним по-прежнему отстраненно? Проклятие, ну почему тот же Рейн не затрагивает ни единой струнки в моей душе? Почему только рядом с Кэлом мое сердце трепещет как сумасшедшее?
Когда я наконец утерла слезы и встала, была уже глубокая ночь. С трудом дыша распухшим от слез носом, я поплелась в общежитие. Все уже давно угомонились — в здании не светилось ни одно окно. С трудом — ноги заплетались — поднялась на пятый этаж и ввалилась в комнату, стараясь двигаться как можно тише. Тихонечко заползла в ванную и залезла под воду как была, прямо в форме. Где-то через час наконец свалилась в кровать и сразу же забылась тяжелым сном.
Проснулась я от того, что меня нещадно трясли. С трудом разлепив веки, простонала:
— Сигни, ты меня убить решила? Если да, то сделай это по-быстрому, хорошо?
— Фух, ты меня напугала! Бужу-бужу, а ты не просыпаешься! Да что там, ты ухитрилась Колокол проспать! — заявила она, встав надо мной и уперев руки в бока.
— Да ладно! — недоверчиво пробормотала я и взглянула на нее, — что, правда?
— Ага. Так что подъем и стрелой умываться! — скомандовала эта фурия.
Ну и видок у меня был! Припухшие веки и нос, помятое лицо — да уж, долгая истерика никого не красит! Быстренько умывшись ледяной водой, вылетела из ванной и принялась одеваться.
— Расскажешь, что вчера было? — спросила Сигни, пока мы бежали к полигону.
— Давай за завтраком, ладно? Не та это история, которую бы хотелось повторять несколько раз, а парни тоже наверняка захотят ее услышать, — поежилась я.
Сигни кивнула, мы как раз добежали до полигона — практически к самому началу разминки.
На завтраке к нам с Сигни подсели все трое — необычно, как правило, Дойл и Рейн с Ланом взаимно избегали друг друга. Встретив вопросительные взгляды, я коротко рассказала им обо всем произошедшем вчера. Узнав, какой выбор мне предложили и что я решила, Рейн с Ланом переглянулись, а известие, что я видела лично ректора их явно изумило.
— Молодец, Лин! — улыбнулся мне Рейн, — ты правильно выбрала! Вот только теперь поостерегись, когда выходишь из Академии, хорошо? Семейка Арианы вполне может нанять кого-нибудь, чтобы с тобой расправиться. Может, я с тобой ходить всюду буду?
— Нет! — я была категорична, — я сама о себе позабочусь! — и улыбнулась, пытаясь смягчить отказ.
— Слишком уж ты независима! — заявил молчавший до того Лан, — самой-то не тяжело?
— Нет, — колюче взглянула на него, вставая, — не тяжело! И вообще, нам на занятия пора!
Дни снова набрали свой стремительный бег: прошел гроздень, к концу подходил златень. Так октябрь называли здесь из-за невероятно красивой осени — деревья стояли, все усыпанные золотой листвой, а в воздухе под лучами солнца словно витала золотистая дымка. Все-таки климат тут был на удивление благодатным.
В выходные я выходила, буквально увешавшись оружием, ходила только по оживленным улицам и возвращалась в Академию засветло. Не зная, будет ли семья Арианы предпринимать что-то против меня, рисковать по-пустому я не хотела. На занятиях все было благополучно — учиться мне нравилось, преподаватели это чувствовали и относились ко мне достаточно благосклонно. Задания, что давал мастер Данер на боевке, все усложнялись. Кстати, та группа, что стихийно образовалась на первом занятии, по-прежнему оставалась в том же составе, и каждому из нас уже удалось хотя бы по разу пройти полосу препятствий. Мастер потирал руки и злорадно напоминал нам, что скоро начнутся дожди, а полосу препятствий нам никто не отменит…
Лан с Сигни все так же целовались и обнимались в парке, Дойл постоянно пропадал у кого-нибудь из обслуги помоложе и по утрам выглядел как кот, слопавший кринку сметаны — судя по всему, отказа у дам он не знал. Наши же отношения с Рейном оставались спокойно-дружескими: после того, как я намеренно не заметила его довольно прозрачных намеков на то, что мы могли бы стать ближе друг к другу, он все осознал и вел себя по-прежнему. Откровенно говоря, я не понимала, что со мной происходит — в прошлой жизни мне вообще-то всегда нравились мужчины типа Рейна: умные, скорее некрасивые и обаятельные. Здесь же… Словом, я не испытывала к нему никаких чувств, кроме осторожного уважения и дружеской симпатии, слегка приглушенной тем, что я так и не знала, что он задумал относительно меня.