— По моему предмету вам придется решать задачи, так что четыре часа, по остальным — два. Так, теперь по устному экзамену. Поскольку вас пока, — последнее слово он произнес так, что за ним явно слышалось «ненадолго», — много, ваш курс для сдачи делится на три группы. Первая сдает экзамены с утра, начало — через полчаса после Колокола, вторая — в полдень, третья — в пять вечера. После собрания подойдите ко мне и пометьте напротив своего имени, в какой группе желаете сдавать экзамены. Впрочем, обычно желающих сдавать с утра мало, так что окончательный список будет вывешен на первом этаже общежитий. Пока все понятно?
Ответом ему был нестройный гул согласия. Магистр кивнул и продолжил:
— Что ж, далее, сам экзамен. Вы заходите, садитесь перед столом экзаменаторов и отвечаете на их вопросы. На обдумывание ответа у вас не больше минуты, если по истечении указанного времени вы не начинаете отвечать, комиссия считает, что ответа на данный вопрос вы не знаете! Треть неправильных ответов означают ваш провал и отчисление. Количество вопросов будет зависеть от желания комиссии. Вам все ясно?
— А пересдать можно будет? — чей-то дрожащий голос из верхних рядов.
Куратор усмехнулся:
— Можно. Но, — прервал он облегченный вздох студентов, — только один раз и при этом у вас будет право на в два раза меньшее количество ошибок! Все ясно?
Ответом ему были кивки и разочарованные вздохи.
Первую контрольную нам предстояло писать по страноведению, и последних два дня перед ней Сигни бросало из стороны в сторону: то она утверждала, что помнит все и ничуть не переживает, то стенала, что на контрольной все забудет и ничего не напишет. Напоминание про теорию магии и математику и вовсе вгоняло ее в депрессию. Когда я рассказала об этом Тине, она посоветовала мне дать Сигни успокаивающий настой. И почему такого не было в моем прежнем мире? Действие настоя было поистине чудесным: он успокаивал, при этом не вызывая отупения и безразличия, напротив, разум становился ясным, а мысли — четкими. Правда, Тина предупредила, что увлекаться им не стоит: одно дело выпить перед экзаменом, и совсем другое — использовать постоянно.
Контрольные оказались неожиданно несложными, так что наша шестерка прошла первое испытание без потерь. Впрочем, так повезло не всем: после контрольных список групп на экзамены слегка укоротился — на троих человек, если быть точнее. Кстати, занимаясь с Сигни и Дойлом математикой, я как-то раз не выдержала и показала-таки, как считать в столбик, чем заслужила их глубокую благодарность и заинтересованный вопрос присутствовавшего при этом Рейна: откуда я знаю такой метод? Пришлось соврать — в который раз — что я случайно его придумала. Как оказалось, подобный метод расчетов здорово помог ребятам во время контрольной, что не могло не радовать меня.
В последний день перед экзаменом я с трудом оторвала подругу от учебников и конспектов. Принцип «не наелся — не налижешься» я всегда исповедовала строго, посему предэкзаменационный день посвящала отдыху. Протесты Сигни я прервала одним-единственным вопросом: запоминает ли она что-то из прочитанного сегодня? Ответом мне был растерянный взгляд и отрицательное покачивание головой. В результате последний день мы провели, гуляя по парку, благоухавшему ароматами цветущих роз, в компании друзей.
И вот мы ранним утром стояли перед дверью аудитории и ждали начала экзамена по страноведению: я уговорила друзей идти в первой группе, мотивируя это тем, что не хочу слишком долго нервничать. Несколько минут назад в комнату зашли члены комиссии: магистр Торлон, незнакомый нам сухощавый преподаватель в элегантном темно-синем костюме с властным выражением лица и ледяными глазами и ректор. Появление их в коридоре заставило студентов склониться в поклонах. И вот теперь мы маялись, ожидая, каким образом нас будут вызывать на «допрос».
Дверь открылась, вышел магистр Торлон:
— Так, студенты, внимание! Начинаем экзамен! Есть желающие начать?
Я отлепилась от стенки и негромко произнесла:
— С вашего позволения я хотела бы быть первой, магистр.
— Что ж, нари Алиэн, прошу.
Я вошла, поприветствовала комиссию и села. Ректор внимательно посмотрел на меня:
— Так, нари Алиэн эс Лирэн. Вы сами пожелали идти первой?
— Да, тар ректор, — склонила голову я, — не люблю ждать.
— Что ж, посмотрим. Магистр Торлон, сколько неправильных ответов у нари Алиэн в контрольной?
— Ни одного, тар ректор, — сверившись со списком, произнес тот.
— Интересно, — протянул третий, — что ж, нари, тогда я задам вам первый вопрос: причины разделения эльфов на темных и светлых?
— Простите, магистр Дарвейн, но это не проходят на первом курсе! — вмешался магистр Торлон, сверкнув на того глазами, — это вообще лишь легенда! Тар ректор!
— Действительно, Дарвейн, вряд ли нари может знать легенду, что изучают на шестом курсе в рамках совсем другого предмета, — сдвинул брови ректор.
— Простите, тары, если это легенда о двух братьях и их споре, то я ее читала, — робко вмешалась я.
— Рассказывайте! — блеснул на меня глазами ректор.
Я быстро пересказала то, что когда-то рассказал мне Раян, вызвав заинтересованный взгляд ректора и магистра Торлона и откровенно недобрый — Дарвейна.
— У меня больше нет вопросов, — сказал ректор, — не сомневаюсь, что раз нари знает больше необходимого, то на любой вопрос из первого курса она ответит. Магистр Торлон? Магистр Дарвейн? Вы согласны?
Наш преподаватель кивнул, лучась улыбкой, магистра Дарвейна перекосило, но он также кивнул. Интересно, чем я ему не угодила?
— Поздравляю, нари, вы сдали экзамен, ступайте и пригласите следующего, — произнес ректор.
Уже закрывая дверь, я услышала слова ректора:
— Дарвейн, ваше отношение к полукровкам и лично нари Алиэн мне известно, но…
Закрытая дверь отсекла остальные слова, я кивнула бросившимся ко мне друзьям:
— Все хорошо, сдала, кто следующий?
Сигни, бледная от волнения, шагнула к двери, а я задумалась: ну ладно, отношение к полукровкам я понять могу, но лично ко мне? Впрочем, долго гадать мне не пришлось. Лан, зашедший в аудиторию после того, как из нее выскочила сияющая от облегчения Сигни, вышел оттуда через десять минут и первым делом обратился ко мне:
— Лин, как ты вообще ухитрилась сдать экзамен Дарвейну?
— А кто он такой? И у тебя как дела?
— У меня все хорошо, а Дарвейн эр Нестар — дядя Арианы.
Я охнула, вот это сюрприз!
— А разве на старших курсах преподают страноведение? Что он тут вообще делает?
— Он преподает основы дипломатии. Впрочем, если ты пойдешь на боевой факультет, то с ним больше не столкнешься, — подмигнул мне Лан.
— Надо будет подумать! Ты полагаешь, он специально вошел в комиссию, чтобы завалить меня?
— Я так в этом точно уверен, — раздался за спиной голос Рейна, — он тот еще подонок, приходилось сталкиваться.
Я развернулась, друг улыбнулся мне:
— Все хорошо. Теперь остались только Кэл и Дойл.
Через двадцать минут наша компания, весело переговариваясь, вышла из корпуса. Сигни потянулась:
— Хорошо-то как! Все сдали, и так быстро!
— Конечно, у них и времени-то нет спрашивать, — пожала плечами я, — ну что, приступим к теории магии?
Ответом мне был согласный стон. В результате мы решили, что теория магии подождет до обеда, а сейчас можно немного отдохнуть и поваляться на траве в дальнем уголке парка.
На экзаменах по теории магии и математике проблем не возникло, если не считать того, что Дойл чуть не срезался на последнем. Наша группа по-прежнему шла первой, впрочем, почему-то никто и не рвался вперед нас. Так что оставалось последнее испытание, отделяющее нас от второго курса и каникул — полоса препятствий.
Прохождение полосы начиналось после завтрака, однако по настоятельному совету Кэла мы дружно решили, что предпочтем бежать на голодный желудок. В конце концов, лучше уж потом поедим, чем с полным животом лазить по веревкам и стенкам, ползать в грязи и прыгать по камням!