Подойдя к старту, встретилась взглядом с мастером Дареном. Он слегка улыбнулся и кивнул головой, шепнув одними губами «удачи».
Я стояла в начале полосы, ожидая сигнала. Раздался звук трубы, и я сорвалась с места: нужно было пробежать метров двадцать по узкому коридору, заканчивающемуся лабиринтом. Причем это был не обычный лабиринт: некоторые его части были закрытыми, так что их приходилось преодолевать согнувшись в три погибели или вообще ползком. Вынырнув из лабиринта — пока я была в нем, ощутила жутковатое чувство, как будто стенки смыкались за моей спиной — и подбежала к очередному препятствию.
Пни разного диаметра и высоты были неравномерно вкопаны в землю на протяжении широкой дорожки длиной метров десять. Это задание для меня было одним из самых сложных: нужно было добраться до другого конца дорожки, перепрыгивая с одного пня на другой, причем пропуск хоть одной опорной точки означал провал этой части испытания, также как и падение. Дважды мне лишь чудом удалось не свалиться, что вызвало разочарованный гул одной части зрителей и аплодисменты, перемежаемые поощрительными выкликами, другой.
И вот наконец я достигла последнего пня, прыжок, и снова бег до очередного испытания — качающегося бревна. Поднялась по наклонной доске к краю бревна, закрепленного на высоте двух метров над землей, и смерила его взглядом. Метра четыре длиной и сантиметров двадцать шириной, оно было закреплено на качающихся опорах. Я вдохнула, отрегулировала дыхание и прикрыла глаза, почувствовав, как тело настраивается на движение в такт снаряду — этот трюк подсказал мне Кэл — и двинулась, скользя и выгибаясь в такт колебаниям бревна. Дошла до конца, соскочила вниз и снова побежала.
Несколько метров, и я оказалась перед стенкой высотой примерно в рост среднего человека. Подпрыгнула, ухватилась за выступ на краю стены и с трудом подтянулась, мысленно поблагодарив мастера Ларга, который уделял особое внимание подобным упражнениям. Спустилась с другой стороны и подбежала к следующему препятствию. Это была натянутая параллельно земле веревочная лестница, которую нужно было преодолеть, перебирая перекладины руками. Под лестницей была вырыта яма, доверху наполненная зловонной черной грязью.
Когда я преодолела препятствие, руки дрожали, плечи ломило. Закусив губу, я побежала дальше, перепрыгнула через барьер чуть больше метра высотой и проползла по образованному сплетенными ветками длинному извилистому коридору. Выползла грязная, и злая, меня ждало последнее испытание. Надо было подняться по расположенной под углом веревочной сетке на высоту примерно семи метров, пролезть через отверстие в ней и спуститься вниз по канату.
Руки скользили, пот заливал глаза, но я все лезла и лезла вверх, считая каждый шажок. Трижды я соскальзывала вниз на метр-два, ухитрившись все-таки ухватиться за веревки в последнюю секунду. Сектор, еще — и вот я наконец добралась наверх, пролезла через отверстие и скользнула вниз.
Я стояла, не в силах расцепить руки и отпустить канат. Сквозь пальцы капала кровь: канат представлял собой грубую веревку, и при быстром спуске содралась кожа на ладонях. Уши заложило, я слышала только бешеный стук своего сердца.
Кэл шагнул ко мне, его губы шевелились, но я ничего не слышала. Он бережно расцепил мои руки и отвел меня в сторону, внимательно вглядываясь в мое лицо, взгляд зеленых глаз был встревоженным. Кто-то тронул меня за плечо, я резко обернулась и увидела Тину. Покачав головой, она протянула руки и дотронулась пальцами до моих висков. Волна силы прошла сквозь меня, и я пошатнулась от нахлынувшего шума.
— Тина, ее руки, — позвал Кэл подругу.
Та кивнула и коснулась моих ладоней, мгновенно заживляя раны, и спросила:
— Лин, ты как?
Я глубоко вдохнула, с шумом выдохнула и устало улыбнулась:
— Жить буду. Я прошла?
— Ты прошла просто блестяще, умница! — ответил Кэл.
— А как наши? — встрепенулась я.
— Смотри, — мотнул головой Кэл.
Я повернулась, полосу препятствий преодолевал Рейн. Он уже добрался до лестницы над ямой и успешно продвигался вперед, равномерно перебирая руками. Кэл сказал негромко:
— Бревно он прошел со второго раза, все остальное — с первой попытки.
Через десять минут Рейн присоединился к нам, буквально свалившись к моим ногам. Мы бросились к нему, Тина принялась вливать силу, а я обняла его за плечи, присев рядом:
— Как ты, чудо синеглазое? — спросила я.
Друг устало улыбнулся мне:
— Живой, и даже шевелюсь.
Минут через сорок все наши друзья присоединились к нам. Дойл тихо, как заведенный, ругался свозь зубы, Сигни трясло — Тине пришлось постараться, чтобы привести ее в чувство. Все наши друзья справились с заданием, использовав не более двух попыток на препятствие.
— Не знаю, как вам, а мне нужно выпить, — простонал Лан.
Мы переглянулись и дружно кивнули, а я добавила:
— И поесть, лично я готова съесть быка!
Тина рассмеялась:
— Ну, быка вряд ли, да и выпить не получится, а вот поесть вам всем и правда не помешает.
— Ага, только теперь до обеда ждать, — вздохнул Дойл, почесал в затылке, задумался, — хотя… Попробую-ка я кое к кому подкатиться… Только если удастся, нужна будет помощь, я один на стольких голодных еду не дотащу.
Кэл улыбнулся:
— Я помогу, пойдем.
— Только я хотела бы сначала умыться и переодеться, — смутилась я, как-то не хотелось садиться за стол в потной и грязной одежде. Друзья переглянулись, только сейчас осознав, в каком мы все — может, кроме Кэла — затрапезном виде.
Рейн скривился:
— Да уж… Я тоже в душ хочу.
— Тогда давайте сейчас разбежимся и встретимся через полчаса, идет? — предложил Дойл. Мы принесем еду, если получится.
— А куда идти? — спросила Сигни, опередив меня на мгновение.
— Пожалуй, в столовую, все равно больше мы нигде не поместимся!
Через полчаса мы втроем — я, Сигни и Тина — подошли к дверям столовой. Зайдя, обнаружили, что Рейн и Лан нас уже ждут, сели, и я спросила у Тины, как ее дела. Оказалось, экзамены она сдала, а полосу препятствий их курс бежит послезавтра.
— Мы за тебя болеть придем, правда, друзья? — спросила я и получила в ответ три утвердительных кивка.
— Тина, а у вас полоса препятствий сложнее? — поинтересовался Рейн.
— Да, у нас добавляется стрельба, метание ножей, сражение, да и сама полоса приобретает несколько иной вид, — Тина поежилась, — одно хорошо, у нас попыток для прохождения больше! Да и для меня это испытание последнее!
— А почему последнее? — Лан явно был удивлен, — разве на старших курсах боевки нет?
— Есть, но как бы это сказать… — Тина призадумалась, — понимаете, для всех, кроме боевиков, эти занятия носят скорее поддерживающий характер, идут не каждый день и соответственно другие факультеты не проходят полосу препятствий во время экзаменов.
— А что после экзамена? — полюбопытствовала я, — у вас же еще ритуал должен быть? И выбор факультета?
— Да, это все будет через два дня после полосы. Кстати, интересно, а сколько у вас не пройдет? У вас с курса кого-то уже отчислили?
— После контрольных — троих, а насчет экзаменов не знаю, — пожала плечами я.
— По результатам экзаменов еще четверых, — вмешался Лан, — а что, много отчисляют из-за полосы?
Тина усмехнулась:
— Знаете, всегда находятся те, кто решает схалтурить, надеясь на то, что экзаменаторы не заметят их уловок. Таких отчисляют без разговоров, обычно на первом курсе их не меньше десятка. Ну и примерно столько же не проходят полосу, хотя у вас девушек многовато, может и больше выбыть.
— Вот это да, — покачал головой Рейн, — если так, это ж у нас больше четверти отсеется на первом курсе!
— Так обычно и бывает, — кивнула Тина, — дальше-то уже мало кого отчисляют.
— Странно, что так мало, — задумчиво заметила я, — половину было бы правильней…
— Ну если честно, там есть один момент, об этом уже потом рассказывают, — как-то смущенно начала Тина, — вот у вас Дракон выделил группу из более сильных студентов?