Друзья ушли, то и дело оглядываясь на меня, а я задумалась. Что это было? Почему-то я не верила, что моя реакция на горы была связана с тем, что я сердце звезды. И боль… Когда-то я уже испытывала такую жуткую, всепоглощающую боль… А этот зов? И тут вдруг в мозгу словно что-то щелкнуло, я вспомнила…
Замок колдуна, безжизненное тело Рины и боль. Рассказ Раяна о проходах и понимание того, что моя душа попала сюда через такой проход. Схема проходов и догадка о том, что заклинание работает до сих пор. Мозаика сложилась, заставив меня застонать: заклинание опознало меня как одну из тех, кого оно вызвало в Аллирэн, и попыталось превратить в жаждущую крови и смерти тварь! Я считала, что уничтожение проходов не мое дело? О нет! Я встала, цепляясь за борт, и прошипела, глядя туда, где вдали клубился туман:
— Я сделаю все, чтобы уничтожить тебя, мерзость, что пятнает этот прекрасный мир! Я выучусь, стану магом и найду, как сделать это, даже если это будет стоить мне жизни! И тем, кто пытается возродить заклинание, лучше не стоять на моем пути!
Обессилено усевшись на рундук, я вспомнила еще кое-что. Достала из ножен кинжал и положила его на колени, вглядываясь в поверхность клинка и осторожно поглаживая его пальцами.
— Ты уже дважды спас мне жизнь и разум, — прошептала я, — в пещере и сейчас. Ты спас Кэла, толкнувшись мне в руку в Кранеле. Что или кто ты? Чья душа живет в тебе?
Показалось мне или прохладный металл потеплел под моими пальцами? Откуда чувство, как будто кто-то положил руку мне на плечо? Я покачала головой, поцеловала клинок, произнеся «спасибо» и вернула его в ножны.
Когда через четверть часа друзья вернулись с обеда, я уже вполне пришла в себя. Глубоко запрятав свои эмоции по поводу моей связи с горами и данной клятвы, я приветливо улыбнулась Дойлу, который торжественно вручил мне несколько сухарей и кружку отвара, заявив, что он сражался за добычу с целой стаей коршунов ради одной улыбки прекрасной дамы. В ответ я изобразила из себя героиню чувствительного романа, сделав вид, что собираюсь упасть в обморок и поблагодарив «великого воина» нежнейшим голоском. Моя выходка заставила облегченно рассмеяться их обоих, а Сигни обняла меня, прошептав, что очень рада моему возвращению к жизни.
Как подруга и обещала, через два часа мы достигли Стаенда. Думая о родине Сигни, я представляла себе каменные острова со скудной растительностью, в книгах же описания были из разряда «здесь водятся чудовища» на средневековых картах. Оказалось, я ошибалась: остров, мимо которого шла «Морская дева», больше всего напоминал картинки Ирландии. Пологие холмы покрывала сочная зелень, бродили по пастбищам овцы, невысокие каменные дома были увиты ползучими растениями. У берега стояло несколько кораблей, похожих на «Морскую деву», а в море было немало рыбачьих лодок. Матросы перебрасывались шуточками с рыбаками: судя по всему, экипаж «Морской девы» хорошо знали на Стаенде. Впрочем, мы по-прежнему шли под всеми парусами, так что скоро Стаенд остался за кормой. Приближалась цель нашего путешествия.
На следующее утро мы стояли у борта, наблюдая за восходом солнца и тем, как постепенно вырастал перед глазами Винедд. Родной остров Сигни был таким же зеленым, как и Стаенд, и в рассветных лучах напоминал изумруд. Остров был огромен: как сказала подруга, на нем жило около сотни тысяч человек. Южная сторона острова, к которой подходила «Морская дева», была пологой и с глубоко вдающимся в сушу заливом, где уже стояли на якоре несколько кораблей, северная же представляла собой неприступную скалу. Я глядела на пасторальную картину, что разворачивалась перед глазами, и надеялась, что все плохое, что могло случиться во время каникул, уже произошло…
Глава 12
Лин! — громкий голос Сигни разрезал тишину, в нем звучала тревога.
— Я здесь, — крикнула я, откладывая в сторону аритан и поднимаясь со скамейки. Странно, что могло случиться?
Прошло две седмицы после того, как «Морская дева» бросила якорь в гавани Винедда. Время летело незаметно, и уже через десять дней нам придется уезжать: из-за происшествия в Торнаре мы прибыли на Винедд лишь в середине липеня. Жаль, все же здесь было на удивление спокойно.
Спускаясь по сходням, я довольно сильно нервничала, все-таки на Винедде никогда не бывало полукровок. Все уверения Сигни в том, что ее родня будет мне рада, лишь заставляли меня еще больше нервничать: мне казалось, что подруга пытается убедить в том саму себя. Впрочем, все опасения сняло как рукой, когда Тарма, тетушка Сигни, в ответ на представление ей меня лишь всплеснула руками:
— Ой, деточка, а худенькая-то да бледненькая какая! Ну ничего, погостишь у нас, поздоровеешь!
Тетушка Тарма… При одном воспоминании о ней на губах появлялась улыбка. Высокая статная женщина с льняной косой толщиной в руку, такими же голубыми, как у Сигни, глазами, с громким голосом и большой душой. Она отнеслась к нам как к родным, опекая, рассказывая разные истории и легенды, и угощая вкуснейшими кушаньями. Ее дом был самым настоящим центром городка: хозяйки прибегали за рецептом и поделиться сплетнями, мужчины захаживали к ее мужу Краду, что был старостой местной рыболовецкой артели. Трое их сыновей были уже взрослыми, старший работал плотником на местной верфи, а двое младших — рыбаками. Все трое с интересом разглядывали меня и забавно смущались, когда я замечала их внимание.
Сигни подошла ко мне, ее вид заставил меня удивленно поднять брови: подруга явно нервничала.
— Сигни, что случилось? — спросила я.
— Действительно, что ты такая расстроенная? — подошел к нам Дойл.
Та вздохнула:
— Лодка Дирка пропала. Мы с дядей Крадом собираемся идти на поиски, я хотела попрощаться.
Дирком звали младшего из сыновей Крада. Мы с Дойлом переглянулись, и он сказал:
— А почему попрощаться? Мы идем с вами, верно, Лин?
Я кивнула:
— Конечно. Может, мы и невеликие моряки, но кое-что все-таки умеем!
Сигни посмотрела на нас, покачав головой:
— Спасибо, но это вовсе не обязательно.
— Позволь это решать нам, хорошо? — настойчиво сказала я, — мы идем, и точка!
Сигни посмотрела на нас, и кивнула:
— Хорошо. Тогда собирайтесь, через полчаса мы выходим из дома. Пойду скажу дяде, чтобы не искал экипаж. Если честно, никто не рвется на поиски, — она вздохнула, — так что пойдем мы трое, дядя и Бран.
Браном звали среднего брата, тоже рыбака. Дойл удивился:
— А почему никто не хочет его искать? Вроде Дирка все любят, да и не один он там был!
Сигни вздохнула:
— Потому что уже несколько раз так пропадали лодки, и ни разу никого не нашли, а один раз пропала и та лодка, что вышла на поиски. Люди напуганы, Дойл, и я их не виню. И если теперь, когда все знаете, вы откажетесь…
— Я-нет! — резко ответила я, — куда ты, туда и я!
— Согласен! — подхватил Дойл.
— В общем, один за всех и все за одного! — резюмировала я, — идем!
— Хороший пароль для боевой звезды, — хмыкнул Дойл, следуя за нами.
Мы зашли в дом, я вошла в нашу комнату и остановилась в раздумьях. Брать ли мне все оружие? Почему-то я была твердо уверена, что меч мне не пригодится, а вот метательные ножи и кинжал… Странно, откуда это чувство? Хотя… Я вспомнила слова Гаррода, его совет следовать своей интуиции и решительно отстегнула от пояса ножны с мечом. Уже собираясь выходить, почувствовала, что чего-то не хватает. Да что со мной такое? Оглядела комнату, вроде все взяла, так почему меня прямо тянет назад? Закрыла глаза, постаравшись отрешиться от всего, сделала несколько шагов вперед и протянула руку, что-то нащупав. Открыв глаза, с удивлением увидела в своей руке тот самый амулет, что прислал мне Тирриан. Ой-ой, что-то мне все это очень сильно не нравится… Надев амулет на шею, спрятала его под одеждой и заспешила на выход.
У дверей во двор нас уже ждали Крад и Бран. Тетушка Тарма, бледная от волнения, обняла каждого из нас, срывающимся голосом бормоча слова благодарности и обещая молить за нас Богов. Переглянувшись, мы зашагали к морю.