— А ты сам такую защиту создать можешь? — заинтересованно спросила я.
— Чисто теоретически — да, на практике же… Ее нужно постоянно подпитывать и что хуже — контролировать, а делать это и одновременно сражаться невозможно. Кстати, одно из преимуществ боевых групп и состоит в том, что можно держать защиту и нападать одновременно.
— Значит, амулет спас тебе жизнь, — проговорила я, — а как тебе родители Кэла? И где его отец, кстати?
Боюсь, заинтересованность в голосе мне скрыть не удалось, как я ни пыталась это сделать — Раян чуть заметно усмехнулся, отвечая:
— Они необычные. Знаешь, я впервые видел тогда по-настоящему любящих эльфов. У них в доме удивительно тепло… А что касается отца Кэла — он улетел почти сразу же после сражения. И кстати… я знаю, что это он был тем артефактором, о котором ты мне рассказала. Тем, которого Таэршатт заставили работать на них.
— Кто еще знает? — я была в шоке, если Кэл решит, что это я проболталась…
Раян удивленно посмотрел на меня, потом, видимо догадавшись о причинах моего волнения, мягко покачал головой:
— Он сам рассказал. И, насколько я понимаю, с Ариэшем он об этом тоже беседовал. Так что можешь расслабиться! А теперь я хочу у тебя кое-что спросить, можно?
— Конечно, спрашивай! — я с любопытством посмотрела на него.
— Что происходит с Сигни и Эрвейном? Как это началось?
— Мы вчера были у матушки Эрвейна, тари Лиарнэль, когда он туда зашел. И стоило им увидеть друг друга… В общем, любовь с первого взгляда, по крайней мере, у Сигни, — развела я руками.
— Судя по тому, как выглядел Эрвейн — это взаимно, — усмехнулся Раян. Подумав, он вдруг как-то остро посмотрел на меня и спросил:
— Лин, а что ты знаешь об истинных парах у драконов?
Я удивленно взглянула на него. Об истинных парах я читала в своем прежнем мире, а здесь…
— Ровным счетом ничего!
Он оглянулся и тихо спросил:
— И что, у Шатэрран об этом не говорили?
— Раян… — покачала головой я, — истинные пары? Да отец считает, что женщина нужна для трех вещей: служить для скрепления союзов, ублажать мужчину в постели и рожать детей. Какие там чувства!
— Прости, я не подумал. Словом, когда-то у драконов обретение истинной пары было настоящим счастьем: найти половинку своей души, свое сердце… Потом они становились все более жадными, завистливыми и одновременно холодными, а истинных пар становилось все меньше и меньше… Теперь это немыслимая редкость еще и потому, что проще всего уничтожить дракона, убив его истинную пару. Ты понимаешь, к чему я это говорю?
— Ты думаешь, Эрвейн и Сигни…
— Я бы предпочел обратное, слишком опасно это для них обоих. И потом… Есть еще этот парень, Лан, он ведь луч вашей звезды! Что будет, когда Сигни скажет, что между ними все кончено?
— Не знаю, сама этого боюсь. Вроде у них изначально было оговорено, что в случае чего они расстаются без упреков и камня за пазухой, а как будет на самом деле — кто его знает!
— Ладно, может я все-таки ошибаюсь, и это обычная влюбленность, — пожал плечами Раян, — ну что, проводить тебя в комнаты? Или в сад?
— Лучше в сад, надеюсь, я там никому не помешаю.
Я переодевалась к ужину, когда в комнату буквально влетела сияющая от счастья Сигни. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и произнесла:
— Лин, я самая счастливая девушка на свете! Кажется, я сейчас взлечу!
— Рассказывай!
— Эрвейн самый лучший на свете! Знаешь, Лин, он отвез меня в такое чудесное место… Там речка и луг, на лугу — море цветов, а он сказал, что все они не сравнятся со мной красотой… Ой, какой он в образе дракона красивый!
— Постой, а как он тебя возил, в платье? — удивленно спросила я.
— Ага, верхом посадил, — улыбнулась подруга.
— Как верхом? Да у него на спине шипы такие, что насквозь проткнуть могут!
Сигни вдруг зарделась, затем, помявшись, пояснила:
— Это секрет, но тебе я расскажу. Эрв сказал, что если дракон любит и полностью доверяет кому-то, то рядом с ним шипы исчезают.
— Как это? И почему?
Она покраснела почти до ушей:
— Ой, ну это магия… Если дракон и драконица в ипостаси и любят друг друга, то… Ну чтобы любовью заниматься не только в человеческом облике…
— Ясно, так он тебе в любви признался?
— Сказал, что как только увидел меня, то понял, что я его сердце, его единственная. И спросил, есть ли у него надежда…
— А ты?
— А я призналась, что полюбила его с первого взгляда. И тогда он поцеловал меня… Лин, я думала, что умру от счастья! Это было так… И… Он мне предложение сделал, — она протянула мне левую руку, которую до сих пор прятала за спиной. На ней красовался браслет — символ помолвки.
— Я за тебя очень рада! — воскликнула я, крепко обнимая Сигни. Потом разжала объятия и на секунду отвернулась к окну, пытаясь скрыть вдруг навернувшиеся слезы.
— Лин, что случилось? — голос Сигни дрогнул.
— Нет, все хорошо, — повернулась я к ней, улыбаясь, — значит, ты не вернешься в Академию…
— Конечно, вернусь! — воскликнула подруга, — ты что, решила, что я тебя брошу?
— А как же Эрв? И как ты будешь жить, не видя любимого?
— Я буду безумно по нему скучать. Вот только… Сейчас я никто, обычный человек! Я хочу выучиться, стать сильным магом! Пусть я и не дракон, но хочу быть достойной моего дракона!
Я улыбнулась:
— Я горжусь тобой, подруга! А он это понимает? И то, что после Академии тебе придется какое-то время выполнять различные задания?
Она смутилась:
— Я ему это говорила… И про звезду рассказала — под магическую клятву, ты не думай! А он сказал, что вряд ли ты, как сердце звезды, откажешься от дополнительной огневой поддержки в лице одного дракона!
— Ну кто же откажется от дракона! — облегченно рассмеялась я, — и, Сигни… Есть одна важная причина, по которой тебе действительно желательно окончить Академию…
— Какая? — она с тревогой посмотрела на меня.
— Не беспокойся, причина скорее приятная. Ты знаешь, почему Эрвейн может оборачиваться, хотя у него мама эльфийка?
— Ты хочешь сказать, что есть условие, при котором наши будущие дети, — она покраснела, но продолжила, — смогут обращаться?
— Да. Это возможно, если родители глубоко и искренне любят друг друга и оба являются сильными магами.
— Тогда тем более я сделаю все, чтобы стать по-настоящему сильным магом! — воскликнула она, улыбаясь.
— И я тебе в этом помогу, — улыбнулась в ответ я, обнимая Сигни, — ой, мы же на ужин опоздаем! А мне после него на Совет идти!
— Так бежим скорее! — рассмеялась подруга.
У самого входа в трапезную мы столкнулись с Эрвейном и Лиарнэль. Сигни смутилась и покраснела, пряча глаза и тщательно пытаясь прикрыть браслет от будущей свекрови. Та вдруг шагнула вперед и крепко обняла Сигни:
— Я так рада за вас, девочка моя!
Сигни посмотрела на нее растерянно:
— Вы знаете? И не сердитесь? Не считаете меня недостойной?
Лиарнэль рассмеялась:
— Ну что за глупости! Главное, что вы любите друг друга! Я это вижу, знаешь ли! — доверительно сказала она Сигни.
На протяжении всего ужина Эрв с Сигни не сводили глаз друг с друга. Встрепенулась она только тогда, когда мы с Раяном поднялись, чтобы идти на Совет. Впрочем, ничего удивительного — Эрв-то тоже встал!
— Нари Алиэн, магистр Раян, вы готовы? — спросил он.
Мы переглянулись и кивнули.
— Что ж, тогда идем!
Пройдя по коридорам, мы очутились в так называемом «официальном крыле»: там находились кабинеты главы клана, советников, и комната совещаний, в которую мы и направились. Длинная, узкая комната с минимумом мебели: длинный стол и ряд стульев, ярко освещенная магическими светильниками — вот что представляло собой место проведения Совета. Раян легонько толкнул меня локтем, глазами показав на потолок: там располагался стационарный артефакт, благодаря которому ни один злоумышленник не смог бы подслушать ни слова из того, что говорилось здесь. Мы опустились на стулья, Эрв сел рядом. Помявшись, он спросил: