— Что-то ты сильно забеспокоился о картинке в СМИ, Абди. В политику решил пойти после завершения проекта, что ли?
— Я уж как-то воздержусь от того, чтобы обсуждать с тобой свои дальнейшие карьерные планы, Тёрнер.
— Как хочешь. Хотя учитывая, где окажусь после завершения проекта я — ты ничем особо не рисковал бы.
Глава 32: Ненужные слова сочувствия
Станция «Gateway» на орбите Луны. Сектор «Лямбда».
Жилые отсеки персонала.
16 ноября 2125 года. На Земле — 05:15 по Гринвичу.
Чтобы быть вежливой, Саша заранее предупредила Акеми о своём намерении наведаться к ней, направив короткое сообщение. Ответом ей послужило лаконичное: «ОК». Тёрнер не ждала, что этот разговор окажется душевным. Не забыла она и о результатах посттравматического тестирования японки, о которых шепнула Джилл. И всё же что-то удерживало Сашу от того, чтобы отказаться от этого визита полностью.
Для персонала проекта «Пионер: Экспансия» были обустроены специальные жилые отсеки в секторе «Лямбда». Это было сделано, чтобы минимизировать их контакты с непричастными к проекту лицами. Возвращаясь в сектор «Лямбда» из медицинского центра, расположенного в центральном секторе станции, Саша продолжала видеть перед глазами всё ту же картину: синевато-бледное безжизненное лицо со следами мучений, вызванных смертью от удушья.
Наверное, не следовало просить медиков показывать ей тело, хранящееся в морозильнике больничного морга. Уж лучше бы она запомнила лицо кузена с надменно-интеллектуальным и чуть брезгливым выражением, которое обычно присутствовало на нём при жизни. Люди испокон веков пытались окружить свою смерть мистическим, эпическим или поэтическим ореолом. Так было проще абстрагироваться от мысли, что её истинное лицо — довольно натуралистично и безобразно. При наступлении биологической смерти человеческий организм просто перестаёт функционировать и начинает разрушаться, теряя всю свою эстетику, которая была присуща ему при жизни. При виде трупа инстинкты толкают нормального живого человека как можно скорее оказаться от него подальше.
Сотрудник станционной службы безопасности, который непосредственно занимался расследованием происшествия, счёл нужным сопроводить её в морг, попутно снабдив некоторыми комментариями относительно результатов расследования (добавляющими лишь немногие штрихи к официальному отчёту). Саша не была вполне уверена, что слышала всё сказанное им — вид покойника и пронизывающий холод, словно в морозильнике, не позволяли сосредоточиться ни на чём другом.
— К сожалению, нейросеть полностью сгорела. Вероятно — последствие резкого перепада давления и физических повреждений головного мозга. Вследствие каких-то коммуникационных неполадок не сохранилась и облачная копия аудиовизуальной картинки последних суток жизни вашего кузена. Такое часто случается тут, в космосе. Нам пришлось восстанавливать события по данным личного навигационного маячка и различных станционных систем наблюдения. Этот способ, как вы понимаете, менее надёжен, чем прямое получение данных из нейроядра. Так что я пойму, если родные, или ваша корпоративная служба безопасности, захотят, чтобы… — доносился до неё, словно издалека, голос станционного полицейского.
— Всё, чего хочу я и родители Энди — как можно скорее доставить его тело на Землю, где с ним можно будет по-человечески попрощаться. С нашей корпоративной СБ я этот вопрос уже согласовала, там возражений нет. Я очень надеюсь, что это возможно, офицер, — ответила она тогда, поёжившись от холода.
— Разумеется. Согласно протоколу, мы передадим все собранные данные в правоохранительные органы по месту проживания мистера Нетраннера на Земле. Это…. м-м-м… Республика Науру?
— Да, верно, — кивнула Саша.
Энди как-то хвастался ей, что получил паспорт небольшого оффшорного государства, чтобы платить меньше налогов со своего вознаграждения за выполненные проекты. Налогообложение он считал формой грабежа со стороны государств.
— Что ж, значит, передадим данные туда. Но это — формальность. Я уверен, что никто в местной полиции не станет препятствовать тому, чтобы родные распорядились с останками.
— Спасибо. Это — лучшее, что вы можете для нас сделать.
Жилые отсеки в секторе «Лямбда» мало походили на отель или многоквартирный дом. Космос не прощает напрасной траты пространства. Двухъярусные ряды эргономичных мини-спален капсульного типа, были расположены с пяти сторон (в условных «стенах» и условном «потолке») вокруг небольшой общей зоны для досуга. Большая часть людей, которые находились не на смене, были в своих капсулах — спали или пребывали в виртуальной реальности. Из тех, у кого оставались силы и желание бодрствовать, многие проводили время в атлетическом зале (физкультура была в космосе критически важной). В зоне для досуга прохлаждались лишь несколько человек, которые в основном готовились ко сну или к началу смены.