— Ты в порядке? — спросил мужчина, внимательно посмотрев на неё.
Ей понравилось, как прозвучал этот вопрос. Он был задан так, словно они вели подобные доверительные беседы уже много раз на протяжении многих лет. Словно между ними царило безграничное доверие, и не требовались никакие долгие объяснения и проверки, чтобы они стали близки. Ведь так и есть, на самом деле — ты либо чувствуешь родственную душу сразу, либо она не станет такой никогда.
Это могло казаться странным, учитывая, что они ни разу толком не общались за весь последний год. Но она доверяла ему. С того самого дня, как они впервые были вместе, здесь, в её домике в Алкантаре, она была готова повернуться к Саю спиной, не опасаясь, что в неё вонзят нож. И, больше шести лет спустя, это чувство не померкло.
Наверное, она любила его. И почему люди так долго ждут, прежде чем сказать это?! Но подходящие слова не приходили на ум даже сейчас. Возможно, они были не нужны в этот момент, в этом месте.
«В порядке ли я?» — переспросила она безмолвно, с нежностью посмотрев на искреннее беспокойство в глазах этого мужчины, который был готов закрывать её грудью от всех опасностей. Ответ на его вопрос был долог и сложен. И она доверяла ему достаточно, чтобы дать этот ответ.
Но он любил её. Она видела это в его глазах, слышала в словах, чувствовала в касаниях. И именно поэтому она понимала, что ни за что не расскажет ему правду. Любящий человек никогда не смирится с тем, что любимый обречён. Он сделает всё, чтобы попробовать уберечь его, даже если попытки сделать это будут отчаянными и неразумными. Сай не позволит ей лететь, если узнает, что она больна. Заставит лечиться, какими бы призрачными ни были шансы на выздоровление. И именно поэтому он не узнает.
— Давай искупаемся, — сказала она.
Обувь, водолазка, штаны и бельё без раздумий полетели в песок. На этом надёжно укрытом пляже всё равно не было и не могло быть никого, кроме них. А если кто-то и наблюдал за ними с дронов или спутников, ей было плевать. Она с наслаждением зарылась голыми ступнями во всё ещё тёплый песок, глядя, как от неё убегает подальше выводок потревоженных ими раков-отшельников. А затем — разбежавшись, как маленькая девочка, она бросилась в воду, навстречу волнам, и, нырнув, проплыла под водой не менее минуты, прежде чем вновь показаться на поверхности.
Они плавали, ныряли, плескались, смеялись и улыбались друг другу, словно дети, минут десять, прежде чем приблизиться друг к другу неподалёку от пляжа, на глубине, где их ноги едва касались дна. Приблизившись к мужчине вплотную, так, чтобы её соски коснулись его груди, она обхватила его за спину, положила голову ему на плечо и прошептала ему на ухо:
— Ничего, если не будет долгих объяснений? Мне они не слишком даются.
— Я всегда ненавидел объяснения.
Они некоторое время целовались, прильнув друг к другу, стоя в воде, прежде чем возбужденный Сай взял её на руки, и вынес на берег. Солнце плавно зашло за горизонт за то время, которое они наслаждались близостью на разложенной на песке рубашке Сая, в окружении беспорядочно разбросанной по пляжу одежды. Повсюду было полно песка, который липнул к их телам. Но они не думали о нём.
Саше захотелось быть сверху. Двигая тазом, она ощущала внутри себя его движение и пульсацию — такие же естественные и пьяняще волшебные, как океанский закат, разворачивающийся перед её взором. Ладони мужчины нежно ласкали её груди, а она двигалась всё быстрее и быстрее, упершись в его грудную клетку, и даже не пыталась сдержать стонов, которые всё равно не мог услышать никто, кроме крабов и морских птиц.
Время для разговоров пришло значительно позже — когда солнце уже скрылось за горизонтом, а они вдвоём сидели на мелководье, обнявшись и завернувшись вдвоём в мотоциклетную куртку Сая, чтобы спастись от поднявшегося вечернего ветерка и кружащих вокруг москитов.
— О чём ты сейчас думаешь? — спросил у неё мужчина.
— Так о многом, что всего и не рассказать.
— А я — о том, какой я идиот, что не провёл с тобой хотя бы часть этих двух недель… и предшествующих лет.
— Нет ничего глупее, чем рассуждать о том, чего ты не сделал, или что сделал не вовремя.
— Ты никогда таким не занимаешься?
— Часто, если выпадает свободная минутка. Но я и не утверждаю, что я само совершенство.
Некоторое время они молчали.