— Что она сможет стать вторым домом для человечества, и дать огромный толчок к развитию нашей цивилизации. Я также надеюсь, что мы, люди, проявим себя достойно, получив такой шанс от судьбы, и не станем повторять в звёздной системе Тау Кита ошибок, которые допустили в нашей родной Солнечной системе. Я не только надеюсь, но и полон решимости реально сделать всё от меня зависящее, чтобы будущая человеческая колония на Земле-2 стала местом, свободным от конфликтов, социальной несправедливости, экоцида и других пороков, от которых так настрадалась наша планета. Я верю, что в один прекрасный день этой планете суждено стать домом для миллионов людей, а также плацдармом, с которого человечество продолжит свою космическую экспансию.
Следом за Гизу на экране появился Доминик Купер, уложенный в пока ещё деактивированную капсулу криосна. Камера, установленная на дроне, тактично показывала в кадре лишь голову и лицо старика. Однако даже по этому фрагменту было заметно, что к его телу уже подключены множество сосудов, по которым в его организм будет поступать криопротекторы. Вокруг носились тучи мини-дронов, совершая последние приготовления к погружению пассажиров в гибернацию. Купер лежал в капсуле смирно, и с любопытством посматривал на суету вокруг.
— Доктор Купер, вы — старейший член экспедиции. Вы настояли на своём участии вопреки рекомендациям врачей, не побоявшись огромного риска для вашей жизни. Что вы чувствуете сейчас, за считанные часы до погружения в криосон, сопряженный для вас с такой опасностью?
— Э-э-э, я-то? — слегка растерялся от заданного вопроса Доминик.
Он явно не подготовился к записи своей последней речи так тщательно, как Гизу, и ему пришлось некоторое время морщить лоб, прежде чем пожать плечами, и ответить:
— Чувствую угрызения совести из-за того, что являюсь балластом на корабле, чьё место должно было достаться кому-то более полезному. Уже начинаю скучать по родным, с которыми я провёл намного меньше времени, чем следовало. Я бы мог быть гораздо лучшим папой и дедушкой, хоть родные великодушно уверяют меня, что это не так. Много, знаете ли, таких вот разных маленьких мыслишек. Всех и не перечислить. Да и вряд ли они так интересны тем, кто будет смотреть эту запись.
— Вы совсем не боитесь?
— Боюсь ли я? Не знаю. Да, боюсь, наверное. Но точно не из-за того, что моя и без того изрядно продлившаяся земная юдоль может прерваться. Я же всё-таки главный конструктор корабля. Все недочёты и ошибки, которые могли быть допущены — моя ответственность. Есть лишь одна причина, по которой я сохраняю спокойствие. Моя должность была, по большому счёту, оказанной мне данью уважения, тогда как ведущую роль в постройке «Пегаса» сыграли сотни гораздо более молодых и талантливых людей, которых я имел удовольствие называть коллегами и друзьями. Я уверен в их светлых умах гораздо больше, чем в своей старой дырявой голове. Поэтому я не сомневаюсь, что «Пегас» достигнет цели. А увижу ли я этот долгожданный момент? Даже если нет — это совсем не страшно. Так что, если внезапно окажется, что этот сон окажется для меня вечным, то пусть никто из-за этого не печалится. Знайте, что я заснул счастливым.
Глава 60. Завещание
Межзвёздный космический корабль «Пегас». Центр управления кораблём.
Солнечная система. Примерно 200 млн. километров от Земли.
На Земле — 23 января 2127 года, 21:00 по Гринвичу.
Через шестнадцать суток после старта в ЦУК царила тишина, нарушаемая лишь размеренным гулом, который издавали приборы. «Афина», которой вскоре предстояло стать безраздельной владычицей корабля, фиксировала в отсеке лишь один активный биосигнал.
— Земля, говорит «Пегас». На связи капитан Тёрнер.
— «Пегас», говорит Земля. Слышим вас, капитан.
— Докладываю, что полёт проходит в соответствии с планом. Мы двигаемся через Пояс астероидов в направлении Юпитера. Все системы корабля функционируют нормально. В соответствии с протоколом, все члены экипажа, за исключением капитана, погружены в криосон. Я передам управление бортовому ИИ и погружусь последней в 24:00 по Гринвичу. Так что следующее моё сообщение вы получите, по плану, через 49 земных календарных лет и 242 суток. Желаю, чтобы оно застало всех, кто это слышит, в добром здравии.
— Принято, капитан. Благодарю. Вам хочет сказать несколько слов доктор Мейер.
«Пусть она лучше отправляется к чертям» — подумала, но не произнесла вслух Саша. Она так и не была до конца уверена, какую роль Моника сыграла в её судьбе. Но, даже если президент «Терра Новы» была не антигероиней, а неоднозначным персонажем, говорить с ней Тёрнер в этот момент не хотелось. Мейер оставалась на Земле, и больше не будет играть никакой роли в её жизни.