Самым большим прорывом стала разработка Алиссией сыворотки генной коррекции, которая обещала сделать следующее поколение жителей княжества не только более совершенной версией человека, но и подарить им ряд естественных сопротивляемостей, которые будут полезны как для жизни на Земле, где радиационный фон в целом был слегка завышен, так и для космических перелётов. Пока, для испытания новой технологии, сыворотку использовали только в одном из городов княжества с населением в восемь тысяч человек, если всё пройдет нормально, и рождённые после коррекции дети не будут выказывать признаков мутаций или психических отклонений, можно будет начать её повсеместное применение.
Пока медицина и фармакология показывали устойчивое развитие, технические отрасли почти застыли на одном месте. Ничего принципиально нового разработать не удалось, и пусть прогресс в миниатюризации ранее разработанных изделий и был, однако этого было недостаточно. Прекрасно понимая, что без открытий в фундаментальной науке дальнейший прогресс невозможен, пришлось в экстренном порядке учреждать новый институт, в котором будут заняты в основном изучением базовых законов вселенной, а после искать практическое применение в той или иной отрасли. По примерным расчётам, после изучения имеющихся наработок и их осмысления, новому институту понадобится несколько десятков лет планомерной работы, чтобы начать раздвигать границы известного, если не найдётся среди занимающимися этим техножрецов гений, что в одиночку сможет совершить столь необходимый прорыв.
Пока наука немного забуксовала, развитие промышленности и освоение территорий шло по плану, на развалинах городов строились перерабатывающие заводы, где найденная, но полностью негодная техника разбиралась на составные части и отправлялась для дальнейшей переработки. Ещё рабочие образцы технологий или чинились и становились элементами быта жителей фронтира, или перерабатывались. Таким образом удавалось перекрывать часть потребностей княжества в сырье, так как темпы добычи полезных ископаемых из недр земли не могли обеспечить постоянно растущую промышленность. Вслед за заводами приходили люди, а там, где люди, там и новые города, таким образом, в окрестностях Чикаго и Детройта появилось полноценный город, ставший не только центром притяжения всех аборигенов этих мест, но и культурным центром региона. Жители тех мест, во всяком случае те, кто поумнее, готовы были на многое, чтобы хотя бы их дети в будущем жили так же как граждане княжества, и потому были готовы на многое, чтобы получить гражданство. Такая мягкая экспансия служила сразу нескольким целям: бескровное и достаточно быстрое присоединение новых территорий с уже лояльным населением, и большое количество относительно дешёвой рабочей силы, которая, из-за отсутствия статуса гражданина, требовала намного меньшего количества ресурсов для содержания.
В это же время ситуация в Африке складывалась неоднозначно, с одной стороны местные жители, которые за полторы сотни лет деградировали до родоплеменного строя, серьёзной угрозы не представляли, а с другой, несмотря на все потуги послов и переговорщиков, которые за пару лет более-менее разобрались в местных диалектах, наотрез отказывались идти на контакт. Ни щедрые дары, ни обещания помощи, ничто не могло убедить лидеров племён в том, что сотрудничать с пришельцами выгодно, те немногие, кто всё же вступал в диалог, а не бросался с копьём на вооружённого скитария, говорили, что такой запрет на них наложили духи этих мест. Увы, но более внятного объяснения добиться не удалось. Тогда, старший техножрец Эггильсон, назначенный управлять этой колонией, решил игнорировать местное население, по возможности стараясь не слишком сильно контактировать с ним, что в итоге привело к ряду проблем. Видимо приняв попытки договориться за слабость, несколько ближайших к колонии племён собрались вместе и устроили настоящий налёт, собравшись толпой в три сотни голов, они сначала напали на транспорты, перевозящие руду с недавно обнаруженной жилы, а потом и вовсе попытались атаковать стены города. Серьёзного ущерба они нанести не смогли, но сам факт того, что они посмели совершить нечто подобное, вывел из себя достаточно мирного и спокойного техножреца. Его запрос на карательную акцию был одобрен и в радиусе трёх сотен километров от колонии не осталось ни одного поселения местных, всё было выжжено подчистую. После такого последовал период затишья, после которого то ли выжившие члены племён, подвергнувшиеся зачистке, то ли пришедшие на опустевшие земли другие племена аборигенов, решили последовать примеру своих предшественников и начали устраивать налёты на грузовые конвои. Если прямые атаки мало что могли сделать, грузовики и машины сопровождения были хорошо бронированы, а их экипаж достаточно вооружён, чтобы отбиться от толпы дикарей, то вот их попытки в биологическую войну смог нанести серьёзный ущерб. В один из дней, пока очередной конвой без всяких проблем отбивался от нападения, один из аборигенов смог уцепиться за кузов грузовика и незаметно проникнуть на территорию города. Там он, всё так же скрытно, залез в какой-то тёмный угол, где благополучно умер, и всё бы ничего, но только при жизни он был болен какой-то непонятной болезнью, от которой в нём жило множество личинок местных насекомых, и стоило ему умереть, эти насекомые начали вылезать из его тела и искать новых носителей. Начавшаяся эпидемия, когда всё новые и новые колонисты сначала сваливались с лихорадкой, а потом начинали мучительно умирать, едва не превратилась в пандемию, благо, курсирующему в качестве транспортника дредноуту требовалось слишком много времени чтобы достигнуть порта приписки, и за это время все заразившиеся уже успели или умереть, или демонстрировали явные симптомы заболевания. Как итог, большая часть адептус-биологис бросила все свои текущие проекты и занялась разработкой вакцины, в то время как адептус-доминус расчехлили свои любимые пушки. Бойня, которая была устроена туземцам более всего напоминала тотальный геноцид, авиагруппы, снабжённые самолётами с мощными авгурами, настроенными на выявление человекоподобных форм жизни, курсировали над саванной день и ночь уничтожая всё, что хоть отдалённо напоминало человека. «Мародёры» бомбили посёлки и стойбища, «Молнии» работали по небольшим группам и одиночным целям, а «Валькирии» доставляли десант и осуществляли поддержку с воздуха там, где рельеф местности мешал прямой работе с воздуха.