Внизу, у корней, был спуск. Между двух каменных глыб, влажных, с обсыпавшимися краями шла узкая тропа и терялась в тумане. Что было там, в молочной дымке, Макс не видел. Но был уверен, что находится в горной местности и довольно высоко: порывистый ветер, подгоняемый свободой ландшафта, леденил открытую кожу и заставлял периодически съеживаться.
Парень чертыхнулся, засунул руки в карманы ветровки и крепче сжал сверток с косточкой. Убраться из родного Краснодара у него получилось быстро и безболезненно, только куда перенеслась бренное тело и душа теперь, он не представлял. Фантомы прошлой жизни, к сожалению, инструкций не дали.
Это удручало.
Из дымки вылетела птаха и, весело защебетав, села на ветку. За подругой подтянулась еще парочка и также уселась неподалеку в густой листве. Теперь малыши запищали куда громче и дружней.
Своим гомоном они призвали новых товарищей. Те не заставили себя долго ждать и через секунду вынырнули из серой пелены, порхая и кружась вереницей белых галочек, крохотных звезд. Сотня веселых, юрких малышей сначала разлетелась по клену, словно снежный поток, затем, успокоившись, присела на верхушку деревянного старца.
Макс улыбнулся и вгляделся в крылатых гостей.
На воробьев, знакомых ему из земной жизни, птицы не походили. Маленькие головки с крошечными клювиками плавно переходили в неширокие грудки и компактное, удлиненное тельце. Раздвоенный хвост торчал стрелой.
– Ласточки, – наконец, опознал Макс птиц в белом оперении.
Правда, раньше он видел только черноголовых представителей семейства, но белые мало от них отличались, только расцветкой: тот же клюв, бусинки глаз и веселый, бойкий нрав.
– Хай, – поздоровался мальчик по-свойски и решил не терять времени на крылатых, а как можно скорее спуститься по тропинке.
Внизу, в тумане его ждал новый мир, поэтому сидеть и разглядывать только маленький кусочек новичку не хотелось. Чем быстрее вселенная примет гостя, тем будет легче найти помощь и освободиться от назойливых привидений.
Парень сделал несколько шагов к тропе. Приготовился прыгнуть через валун, лежащий между ним и дорожкой, но резко остановился. Кто-то или что-то не дало ему двинуться с места.
Посмотрел назад и скривился.
Сетчатый карман рюкзака зацепился за нижнюю ветку клена, ловко переплетясь нитками с крючковатыми выступами на коре.
Психануть и сломать кленовую ветку, вот чего больше всего возжелал Макс в эту секунду. Преграды, вечные преграды… Даже здесь не давали покоя.
«Почему нет? Кто помешает?» – решил он и незамедлительно исполнил свое намерение. Раздался хруст, кусок дерева полетел под ноги. На промерзшую землю посыпались остроконечные листья.
От резкого рывка не устоял и сам виновник беспорядка. Он грохнулся назад, больно ударившись спиной и левым боком об острые пирамиды в каменистой почве. Раздался звук, похожий на треск ломающейся ветки, и Макс вскрикнул. Внутри, в самом центре раненой руки, начала расползаться неприятная, ноющая боль. Она усиливалась, перетекала по клеткам, неповоротливо соединяясь с потоком крови. Запульсировала.
В обычной жизни, когда случались падения и ушибы, парнишка почти не плакал и не жаловался. Да, было больно, но еще больнее было демонстрировать слабость. Особенно перед одноклассниками. Жалкими, тупыми и наивными детьми, которые ничего не понимали во взрослой жизни. В том, как может быть одиноко, тоскливо с пачкой денег в кармане и крутым мобильным в руке.
Здесь же, далеко от родных мест, он позволил себе расслабиться и расплакался, как самый заурядный ребенок его возраста. Все равно никто не услышит. Тогда зачем скрывать эмоции?
Из густого тумана на тропе показалась высокая, широкоплечая фигура и без труда зашагала вверх по склону к плачущему Максиму.
Гость, казалось, не замечал скользких камней и мха под ногами, ловко маневрируя между опасных мест. На плечах его была накидка из звериной шкуры и лямки из витой бечевки, которые держали самодельный рюкзак. Подтанцовывая движениям ног, вещевая сумка грозно бренчала спрятанной сталью. На поясе тоже висел стальной предмет: огромный тесак с деревянной, плохо обтесанной ручкой.
Не успел Макс опомниться, как оказался на руках мужчины.
Хотел закричать, но не смог. Рот словно клеем намазали.
– Успокойся, я не убивать пришел, – на ломанном русском проговорил спаситель и повернул к парню лицо.
Подросток поднял взгляд и его затрясло. Губы внезапно побелели. Вместо человеческих черт он увидел плоскую, овальную маску бледно-желтого цвета с двумя узкими прорезями на месте глаз. Полированное безличье играло бликами, кривым отражением тумана и валунов. Жуткий образ дополняли седые пакли волос, неряшливо сплетенные в мелкие косички над ушами.