Ал качнул головой.
– Нет.
– Хм. Чудно. Она точно не дух.
– Почему? – спросил ученик, выкорчевывая каменную глыбу из рамы, лежащей рядом с его ногой. – Хад, смотри!
Старик повернул голову и увидел, как из-под черепков огромного, с человеческий рост горшка торчит рука.
– Ай да молодчик! Нашел-таки. Клубника!
– Какая клубника? Эт же Мархи!
– Клубникой, говорю, пахло. Так ароматно только тэнгри смердят.
– Шутник, – съязвил Ал и протянул руку, чтобы вытащить путейца. – Лучше б помог.
Хад прищурил хитрые, карие глаза и улыбнулся. Из-под губ появились поредевшие от курительных трав зубы.
– Он не мой – твой друг. Вот и выручай.
Этим же вечером, когда уснул Хад, засунув большой палец в рот (привет от спящего, косолапого ие-кыла), Ал вернулся в мирок арахнида. Он камлал тихо, еле слышно стуча колотушкой в потрепанный бубен. Шептал песню, прикрыв лицо маской оборотня и заговором пустоты. Тайная мысль не давала покоя, и узнать истину шаман решил на месте преступления.
Сфера, где был недавно замурован Верховный Панголин, бесследно пропала, вместо нее возникла пустыня камней. Она безвинно переливалась острыми гранями в отсветах луны и холодила прогретый пожаром борьбы воздух. Где-то впереди за краем земли виднелось зарево: то ли солнце желало заменить усталую бутафорию ночи, то ли сумеречный мирок задумал разрушиться и похоронить под своими обломками незваного кама.
Из маленькой коробочки, подвешенной на ремне шамана, выползла дымка и сложилась в человекообразную тварь. Жилистые конечности заходили ходуном и почти развалились на части, как в последний момент существо напряглось и сумело сохранить тельце единым. Серая кожа, подобие тонкой чешуи, покрылось легкой испариной.
– Звали, хозяин?
– Чуешь ягоду? – без вступлений спросил Ал у узута.
Злобный дух втянул поток воздуха в отверстия, которые заменяли ему нос, и кивнул.
– В нем запах божества и смрад ярости.
– Что значит? – с раздражением бросил белоголовый и присел на пологий камень рядом с духом.
– Он почуял Восточных небожителей, – раздался резкий фальцет за спиной шамана.
Узут всполошился, забегал вокруг хозяина и, в конце концов, спрятался под его меховой накидкой. Ал не двинулся. Только в руке медленно расползлись терновые ростки. Так, на всякий случай. Ибо никогда не знаешь, что в разуме женском таится, тем более в разуме стервозной, рыжей правдорубки с Ольхона.
– Чего тебе, Ал? Зачем вернулся? – бросила Клубничка и обошла кама, встав перед ним незащищенная: без оружия и амагята.
На Ала воззрились изумрудные колкие глаза.
– Рад видеть тебя, малявка, – заигрывающе ответил парень и с интересом принялся рассматривать шаманку.
Сколько он ее не видел? Семь? Девять лет? Белый уже и не помнил.
Перед ним стояла низкорослая и тонкая, как осина, красавица с огненными кудрями, которые торчали мелкими пружинками из-под ковбойской шляпы. На носу рисовались веснушки. Поверх них, на пол-лица была надета алая повязка с бахромой, а руки перетягивались высокими бархатными перчатками.
Губки Клубнички сжались:
– Врешь как всегда. У тебя с рождения изо рта ни одного правдивого слова не выходило. Может, убить, и дело с концом?
Девушка надменно наклонила головку и улыбнулась. Не дожидаясь ответа, она высокомерно поставила ногу на острие ближайшего камня, повела бедром. Кожаные брюки натянулись и продемонстрировали каму идеальность форм, силу мышц собеседницы. Грозди фигурок помощников на ее поясе зазвенели.
Кам хмыкнул. Он понял, что Клубничка – грозный противник, но признавать это открыто не возжелал. Пасовать перед дамой было унизительно, какими бы силами она ни игралась.
Если возникала необходимость, рыжая без труда призывала любого из подчиненных, но сейчас надобности в них не имелось. Фигурки висели милым украшением и время от времени позвякивали, заставляя Ала слегка, хоть и малозаметно, напрягаться.
– Если путейцы тебе враги, тогда не трать силы на меня и разберись с ними, а я помогу.
Рыжая округлила глаза.
– П-почему? – смущенно пролепетала она, заикаясь, как в детстве.
– Они убили отца, разрушили мою вполне успешную жизнь. Этого хватит?
Девушка криво усмехнулась. Мелкие жемчужины зубов сверкнули в свете заходящего диска.
– И то верно. Только Удхани убил узут. Не шаманы. А теперь он присосался к тебе. Не боишься?
– Нет, – ответил Ал. – Демон служит мне и когда надо уносит в миры экстаза и радости. В остальное же время – я ему бог и повелитель. С ним не так одиноко, понимаешь?
Клубничка промолчала и сложила руки на груди: лезть в ее душу гадкому каму она позволить не могла.