Глаза шамана закрылись. Бубен зазвучал, как сотни раз до этого. Сначала тихо и медленно, призывая силы Ольхона и отгоняя бесов, потом громче и настырней.
Олень Бо вышел на поклон двойнику по призрачному полю не спеша, разминаясь. Когда бока и копыта привыкли к мерной вибрации натянутой кожи, он рванул к хозяину, не в силах сопротивляться его зову. Сила Мара, удар колотушки, топот слились в непереносимый обычному человеку вой тысяч миров, через которые этот звук устремился к Небесам.
Горловое пение вырвалось из шамана, ударилось о стены и завибрировало эхом по всему туннелю. Развеяло тоску и непереносимое одиночество здешних духов.
Ничего подобного Кайлас не слышал тысячи лет. Никому не дано было взобраться и петь Небу на самой высокой точке столпа богов. Никому, кроме… Достойных.
Звуки сложились в слова, слова в песню. Ту самую, что услышал Максим от Безыма в первый день на Ольхоне.
Вечный, пречистый, безбрежный. О, Бог,
Полный и праведный Мала.
Дарящий веры, надежды клинок,
Что в очаге закаляли.
Вверь нам от разума каплю росы,
Нас напои благодатью
И окропи славной далью звезды.
Дети единой мы матери…
Пора.
Бо подхватил ами шамана и понес меж плазменных шаров: тринадцать светил, открывающих путь к небожителям. Зашипел огонь, языки пламени взметнулись вокруг призрачной фигуры и очистили ее от мыслей земных, сиюминутных, переменчивых. Тело обмякло, уснуло в ожидании искры богов, которую бубен перенес далеко в вечность, в источник сущего и нетронутого никем, кроме бессмертных.
Мальчик двенадцати лет со взъерошенной челкой вышел из леса к вратам Бай, осмотрелся. Льняная рубаха приятно приникла к его маленькому телу и чуть колыхнулась от нежного ветерка. Рот приоткрылся сам собой: перед ним встали два серебряных столба, выстроенных незримо высоко в белое нечто.
На столбах висели мощные створки ворот. Двери были закрыты. Незнакомый сюжет разворачивался в застывшем металле, захватывая наблюдателя своей мощью и величием. На выплавленных мастером вратах танцевали, извивались драконы. Между лап бессмертных лежали ленты из шелка и волосы красавиц-богинь.
Того и гляди поймает ящер деву, сомкнет в объятья и превратит в созвездия, али цветок.
Только одна: свободная, многорукая и многоногая, сидит в позе лотоса над ними и простирает ладони к смотрящему. Сияет мудрая улыбка на ее тонком лице. Меж пары сомкнутых глаз в центре лба блестит изумрудом третий, открытый.
– Тс-с-с, – шепнул старик за спиной Мара, как только тот попытался ахнуть, и указал на переплетенные розовые кусты у врат.
Ветви шелохнулись, привстали, расправили плечи.
– Прячься, – скомандовал пожилой дух и толкнул парня в плечо.
Юнец отлетел, не удержавшись на ногах, скатился в неглубокую низину за елями. Промолчал, сцепив зубы.
Несмотря на его стойкость и опыт Асая, прятки мало помогли. Ведь Бай охраняли самые злобные и могучие бурханы среди трех миров. Стражи священного места неустанно следили за входом на Небеса. Охраняли тэнгри ценой своей мелкой тысячелетней жизни.
Древовидный блеснул огоньками глаз в сторону Мара, набычился. Мшистых подбородок его затрясся от стараний разомкнуть заросший рот.
– Кто здесь?! – прогремел бурхан, как только треснула поросль, и расставил лапы-корневища.
– Я тебя слышал! – добавил его моложавый напарник и принюхался древесным выступом, заменившим чудищу нос.
Еще пару бурханов начали спускаться с пригорка, на котором стояли врата, не забывая при этом отращивать корявые пальцы. Прошло пару минут, и на месте одеревеневших фаланг появились колья, немного погодя они развились во вполне сносные копья. Пальцы вновь отросли, обхватили оружие и приготовились к броску.
Миниатюрный Асай дернулся в сторону, тут же послышался хруст. Сразу два копья вонзились у его ног и образовали трещины в камне, за которым он попытался укрыться. Старик прищурился, усмехнулся. Ему ли, оборотню-проводнику, бояться стражей. Пугаться деревьев, сотканных из костей предков, лежащих в могилах подножия Кайласа?
– Помочь? – раздался из леса низкий мужской голос и на опушку вышел незнакомец лет тридцати.
Старик кивнул, но промолчал. Мимо пролетели новые копья и почти попали в латы новобранца.
«Кто это? Зачем он здесь?» – подумал Мархи.
Отряхиваясь от листьев, он тихонько привстал на одно колено и выглянул из-за цветущих папоротников, которые крайне удачно прикрыли его от бурханов.
– Эй, деревянные! Не стража, а посмешище! – рассмеялся гость и вынул из спрятанных за спиной ножен два меча. Обоюдоострые клинки блеснули. -Померяйтесь силенками с вождем ужурчжэней? Или только со стариком могете бороться?