Разумеется, существуют такие из ряда вон выходящие безнадёжные проекты, в которых деньги не играют никакой роли. Разработчик ПО, получивший единственный в жизни шанс в проекте, подобном полёту Аполлона 11 на Луну, не нуждается в деньгах; он, безусловно, согласен с комментарием Стива Джобса по поводу проекта Macintosh: «Само путешествие – это награда».
С другой стороны, мне доводилось встречаться с угнетающе скучными безнадёжными проектами в дряхлеющих правительственных учреждениях, в которых никто не питает ни малейшей надежды на какое-либо дополнительное вознаграждение. Размеры зарплаты определяются уровнем, установленным для государственных служащих, и её структура закреплена законодательством – она не допускает никаких премий, акционирования или участия в распределении прибыли. В таких ситуациях, очевидно, глупо даже обсуждать денежное вознаграждение в качестве стимула – это может только расстроить участников команды.
Однако, как насчёт организации, располагающей необходимой гибкостью? Если безнадёжный проект достаточно важен для организации, для неё вовсе не является запредельной возможность зарезервировать значительный премиальный фонд для поощрения проектной команды, если ей удастся завершить проект в срок. Возможность премирования существует и для «нормальных» проектов, однако премии там обычно гораздо более умеренные. Приятно получить в конце проекта чек на 1,000$, однако третью часть этой суммы составят налоги, и того, что останется, явно недостаточно, чтобы заметно повлиять на жизненный уровень типичного разработчика ПО со средним уровнем доходов. Однако, в безнадёжных проектах дело обстоит иначе: премиального чека на 10,000$ может оказаться достаточно для покупки новой машины (пускай даже самой скромной по современным меркам!) или отдыха за границей. Чека на 100,000$ достаточно, чтобы заплатить за обучение ребёнка в престижном колледже или купить дом (или, по крайней мере, заплатить за него первый взнос). Наконец, чека на 1,000,000$ достаточно, чтобы обеспечить себе достойную пенсию.
Допуская возможность такого вознаграждения, сделаем некоторые замечания:
* Не забывайте о том, что 20%-ное повышение зарплаты имеет гораздо большее значение для молодого программиста, зарабатывающего 25,000$ в год, чем для опытного и квалифицированного программиста, зарабатывающего 75,000$ в год. При более высокой зарплате предельная налоговая ставка обычно существенно выше и может достигать 50%, поэтому опытный программист приносит домой не намного больше молодого, и, следовательно, зарплата при этом рассматривается, скорее, как фактор гигиены. Что же касается молодого программиста, налоговая ставка при его зарплате достаточно низка, и этих 20% может вполне хватить для выплаты ежемесячных взносов за его первый автомобиль или переезда от родителей в арендованную квартиру.
* Помните, что возможность заработать большие деньги может по-разному подействовать на мотивацию людей. Руководство может полагать, что она просто побудит всех работать более интенсивно, однако, она может также заставить участников команды чересчур критически и подозрительно относиться друг к другу – например, какой-либо из участников команды может выразить своё недовольство следующим образом: «Джордж имел наглость отсутствовать в сочельник на работе, чтобы побыть со своей глупой семейкой, как раз тогда, когда у нас был важный этап тестирования. Похоже, он собирается оставить нас без премии!»
* Помните, что размер премии отнюдь не связан прямой, линейной зависимостью с продуктивностью или количеством времени, затрачиваемого проектной командой. Мне приходилось наблюдать, как в некоторых организациях высшее руководство пытается соблазнить проектную команду двойной премией – обычно при отставании проекта от графика – поскольку руководство, очевидно, верит, что двойная премия заставит людей работать вдвое больше. Однако, если участники команды уже работают по 18 часов в день, законы физики не позволят работать вдвое больше даже самым рьяным из них.
* Для того, чтобы премия работала как стимул, проектная команда должна верить, что она реально существует и высшее руководство не будет искать удобный предлог, чтобы отменить её. Разумеется, если вознаграждение связано с успехом на рынке, то никаких гарантий быть не может – например, даже если проект закончится успешно, то возможный обвал на финансовом рынке может нарушить все планы компании по продвижению её продукта. Однако, если премия целиком зависит от высшего руководства, и проектная команда знает, что в предыдущих безнадёжных проектах их участники самым бессовестным образом были оставлены без всякого вознаграждения, то «обещание» премии сыграет, скорее всего, роль отрицательного стимула. Аналогично, если проектная команда приходит к выводу, что она практически не влияет на успех проекта – например, он может зависеть от своевременной поставки нового оборудования, которое разрабатывается внешним поставщиком – то обещанная руководством премия будет восприниматься скорее как «игра в лотерею», а не как стимул.