Про любовь я ничего не знаю, и знать не хочу, а вот деньги… Как и все работники четвертой категории, я получаю в месяц двадцать пять планет: десять – уходит на оплату Реальности, семь – на оплату жилья, доставку питания, медицинское обслуживание и одежду, а мобиль, вернее дешевенький мобишка, которым я пользуюсь в году только несколько раз, стоит мне не больше десяти планет в год. Живу я скромно, уединенно, дальше палубы своего «Титаника» почти нигде не бываю – по всем расчетам у меня ежемесячно должны оставаться на счету какие-то деньги, а где же они? Можно, конечно, вызвать бабушку и объяснить ей ситуацию. Она мне не откажет, ведь бабушка у меня миллионерша, но… Дело в том, что для бабушки ее деньги имеют особое значение – они почти неприкосновенны. Я всегда подозревала, что она тратит на себя даже меньше, чем я. В общем, я попала в трудное положение.
Глава 2
Самое время рассказать о моей семье, и тогда станет ясно, почему я не могу просить денег у бабушки. С нее и начнем.
Имя ее неудобопроизносимо – Елизавета Николаевна Саккос. Она русская, но еще в молодые годы была выслана из коммунистической России за борьбу с режимом. Оказавшись в Западной Европе, тогда еще разделенной на множество государств, она выбрала местом жительства Францию. Однажды в Париже, а этот город был тогда столицей Франции и признанным центром мировой культуры, она познакомилась с молодым художником из Греции – Илиасом Саккосом. Они понравились друг другу. Она понятия не имела о том, что ее друг – сын одного из богатейших людей мира, что он порвал с семьей и уехал в Париж учиться живописи, не желая заниматься бизнесом. Бабушка говорила, что когда они познакомились с дедом, они оба были очень бедны. Они сняли маленькую квартирку и стали жить вместе. Вскоре Илиас неожиданно заболел раком легких и приготовился к смерти. По настоянию бабушки православный священник обвенчал их прямо в больнице, после чего они покинули Францию и жили вдвоем где-то в горах. Мои дед ждал, ждал смерти, а потом взял да и выздоровел – без больниц и врачей. Но умер его отец, финансовый магнат Георгос Саккос, и бабушка с мужем вдруг сказочно разбогатели. По условиям завещания старого Саккоса сын должен был перенять управление делами отца. Считая, что отца подкосило известие о его болезни, Илиас перестал артачиться и решил исполнить волю отца. Они с молодой женой покинули Париж и поселились в Греции.
Дед бабушку-красавицу боготворил и баловал, ни в чем ей не отказывал. Через бабушкины ручки изрядная часть его состояния утекла в Россию: сначала на развал коммунистического режима, а затем на восстановление российской монархии. Дед мой вел крупные финансово-торговые операции по всему миру, бабушка устраивала перевороты в России, и, может быть, поэтому у них родился только один ребенок – дочь София, моя будущая мать. Она росла красивой и своевольной, с детства мечтала стать актрисой и очень рано стала ею: лет в шестнадцать, кажется, она сыграла свою первую маленькую роль в настоящем театре. Финансировал постановку, конечно, мой дед.
Мир Реальности тогда еще не был создан, и люди довольствовались его жалкими предтечами – кино, театром и телевидением. Во всех этих трех видах развлечения одним людям отводилась роль наблюдателей, они назывались «зрителями», а другие люди изображали для них сцены выдуманной жизни и назывались «актерами» и «актрисами». Старейшим из этих искусств был театр, он и исчез из жизни первым. Произошло это постепенно и безболезненно почти для всех, кроме моей матери: она была как раз театральной актрисой. Ее театр закрылся около 2010 года. Почему я так точно знаю о времени закрытия какого-то театра? Да потому, что с горя и от ничего неделания моя мать в том же году родила ребенка – меня. Она решила найти утешение в материнстве. О моем отце я никогда ничего не знала и не знаю. Через несколько лет мать опомнилась, подкинула меня на воспитание бабушке с дедушкой и пошла сниматься в кино. Ей повезло: кино умирало постепенно, она успела добиться в нем большого успеха и стать «звездой экрана», как это тогда называлось. Повезло и мне. Как раз в это время, в 2017 году, была восстановлена российская монархия, и моя бабушка вернулась из России мосле коронации нового императора. Теперь уже она решила заняться воспитанием единственного ребенка в семье, то есть моим. Мне было почти 7 лет, когда мать привезла меня в Грецию и с облегчением сдала деду с бабушкой. Я тогда говорила только по-английски и по-французски, поскольку мать снималась в Голливуде, а одевалась и развлекалась в Париже. Но дед с бабушкой отлично знали французский, так что проблем с общением у нас не было, а потом уже я выучила греческий и русский. Были зато, как рассказывает бабушка, жуткие проблемы с моим воспитанием. Она человек прямой и любит кошку называть кошкой, так вот меня она называла «маленькой голливудской обезьянкой». Для меня наняли учителей и стали учить и воспитывать дома.
От моего детства у меня сохранились только очень редкие отрывочные воспоминания, но мне помнится, что я мгновенно поняла разницу между баловством и настоящей любовью и заботой. Мать, ее друзья и любовники меня, конечно, баловали и потакали всем моим капризам, но иногда забывали меня в бассейне или на вечеринке у знакомых, а уж сцены «звездной жизни» я видела такие, что бабушка и по сей день с ужасом вспоминает мои детские рассказы о голливудской сладкой жизни. Пока мать жила в «империи кино», а потом, после ее упадка и распада, моталась по всему свету в погоне за уходящей славой, я счастливо и безмятежно жила в огромном поместье моего деда в Греции. Я думаю, что годы жизни с бабушкой и дедом были самими счастливыми в моей жизни, потому что ничем иным не объяснить, как я сумела сохранить любовь к ней за годы разлуки.
Так продолжалось до самой Катастрофы в 2020 году, когда вдруг пробудились одновременно все старые вулканы Земли, к ним присоединились сотни вновь возникших, и волна страшных землетрясений прошла по всем континентам, включая Австралию и Антарктиду. Многие ученые считали, что вулканы пробудились в результате постоянных сотрясений земной коры, вызванных войной Америки и ее союзников против исламского мира. Известно, чем это кончилось. Скоро американцам и арабским фундаменталистам стало нечего делить, кроме пепла. Но пострадали и те государства, которые в этой войне не участвовали, поскольку земной коре были нанесены незаживающие раны.
Когда прошла первая волна землетрясений, дед отправил нас с бабушкой и несколькими верными слугами-греками в Германию, купив для нас в Баварском Лесу большую усадьбу на высоком холме: то ли он сам предвидел, то ли кто-то из ученых предупредил его, что возможная новая серия вулканических извержений приведет не только к пожарам и разрушениям, но и к затоплению Европы, и от нее останутся только клочки суши. Когда это случилось, и большая часть Европы за месяц с небольшим оказалась затопленной, дед собрал свои уцелевшие суда и организовал прославивший его имя Флот спасения. Миллионы людей были подобраны и спасены его пароходами и катерами. Бабушка утверждает, что только российский флот спас людей больше, чем Флот спасения моего деда. Когда в Греции произошло извержение сразу нескольких вулканов, он погиб, руководя спасательной операцией возле какого-то полуострова, застроенного монастырями: там и людей-то не было – одни монахи! Бабушка хотела продолжать его спасательную миссию, но тут начался завершающий этап Третьей мировой войны, и флот деда был конфискован в пользу Объединенной Армии. Мать перелетала с фронта на фронт, поднимая своими выступлениями боевой дух армии, а бабушка тихо жила со мной в Баварском Лесу, горюя по деду и одинаково проклиная все воюющие стороны. Думаю, дело было еще и в том, что ее любимая Россия в Третьей мировой войне совсем не участвовала, занимаясь своими внутренними проблемами. Это вызывало всеобщее осуждение политики русских, и бабушке это было неприятно. Вскоре Россия вообще отделилась от всей планеты и стала жить в эгоистической самодостаточности, пользуясь огромностью своей территории и численностью населения; и то время, как цивилизованные люди планеты уже давно ограничили рождаемость, русские, следуя канонам своей дикой религии, рожали всех зачатых детей. Кроме того, население России выросло и за счет десятков миллионов американцев-беженцев и эвакуированных во время потопа европейцев: и те и другие не желали возвращаться в цивилизованный мир и спасать ого от восточного нашествия. Я знаю, что бабушка после смерти деда собиралась вернуться в Россию вместе со мной, но, слава Мессу, не успела: между ее родиной и остальным миром возникла Стена отчуждения. Бабушка утверждает, что Стену воздвигло Мировое правительство сразу после окончания войны, опасаясь возвращения массы европейских беженцев из России. Конечно, их возвращение было нежелательно для мирового сообщества, поскольку возвращенцы несли с собой религиозную заразу Православия. Однако всем планетянам известно, что Россия сама заперлась изнутри, а наш Мессия вовсе не объявлял блокады против России. Впрочем, мне это и тогда было безразлично, а сейчас тем более. Меня устраивает мир, в котором я живу сейчас, а прошлое меня мало волнует. Будучи смешанного происхождения, я считаю себя планетянкой по гражданству, мессианкой по убеждениям и британкой по образу жизни. Я горжусь тем, что живу в плавучем городе, называемом Новым Лондоном: только британская приверженность традициям могла породить такую смелую инженерную мысль – создать плавучую Англию над Англией затонувшей. Наши «Титаники» непотопляемы, нам не страшна даже новая Катастрофа, как поется в одной из песен, «ни морская волна, ни Россияне не страшны, пока с нами Мессия». Я благодарна матери, что когда-то она, соблазнившись информацией о строительстве Лондон центра и вообразив, что вместе с дворцами и Парламентом будут воссозданы и театры, переселилась сюда из Америки.