Не разобравшийся, в чем дело, вышибала сдуру сунулся к обозленным обозникам, но его схватили сразу несколько человек и вышвырнули в окно, попутно перевернув соседний стол. Едва успевшие выскочить из-под массивной деревянной столешницы крестьяне кинулись на обидчиков с кулаками, и только вовремя заглянувший в зал дородный старшина охранников не дал разгореться потасовке.
Мы сами тоже в драку не полезли — с улицы в корчму вбежал взбешенный Дубрава. Лебеда сразу же поспешил утащить упиравшегося Шутника в комнату на втором этаже, все остальные вновь уселись за стол.
— Угомонитесь! — рявкнул на разгоряченных парней старшина и, подойдя к нашему углу, моментально определил в Анджее главного. — Пойдем, потолкуем.
— Пошли. — Показавший дружинникам кулак Дубрава был мрачнее тучи.
Хорошо хоть никого лавкой не зашибло, может, полюбовно договориться получится. Дубрава и старшина обозников отошли к кухне, где к ним немедленно присоединился визгливо перечислявший причиненный заведению ущерб хозяин постоялого двора.
— В общем, так, — вернулся вскоре к столу Анджей, вздохнул и медленно смерил нас тяжелым взглядом. — Будет поединок. Кто проиграет, с того деньги менестрелю и хозяину. Арчи — ты судья. Пошли, правила оговорим.
— Не понял, что за поединок? — повернулся я к Змейке.
— Кто жребий вытянет, тот и будет драться. Традиция такая кабацкая, — флегматично ответил тот и хрустнул суставами пальцев. — Упадешь али за круг вылетишь — проиграл.
— Какой круг? — не понял я.
— Вон, чертят уже, — ткнул меня в бок почесавший шрам на шее Ежи Петелька.
И правда, Арчи и не уступающий ему сложением обозник что-то тщательно вымеряли свернутой в несколько раз веревкой и обугленной деревяшкой прямо в центре зала чертили по доскам пола круг.
А ведь и мне от жребия не отвертеться. Все-таки за одним столом с дружинниками сидел, пиво с ними пил. Не поймут. А с моей удачей вытащить короткую соломинку — как на собственную тень помочиться.
Испуганный дракой люд потихоньку возвращался в зал, и, думаю, хозяин внакладе за сегодняшний вечер не останется. А уж если еще и ставки принимать будет…
— Кулачный бой? — решил все же уточнить я.
— Само собой, — кивнул Ежи Петелька.
— А почему Арчи в судьи определили? — нахмурился я. — Да и у тех судья тоже самый здоровый.
— Если что не так пойдет — тогда судьи схватятся. — С беспечной улыбкой Висельник первым протиснулся к вернувшемуся в сопровождении представителя обозников Арчи и потянул у него из кулака соломинку. Длинная.
Я тоже отсиживаться не стал и пошел вслед за ним. Тянувшие жребий до меня Янек Змейка и Семен Лебеда, улыбаясь — первый облегченно, второй кисло, — отошли в сторону. Что ж, моя очередь. Когда выбранная мной соломинка легко выскользнула из крепко сжатого кулака Арчи, я нисколько не удивился. Везет мне в последнее время, смотрю, как утопленнику. Короткая.
Арчи скомканно улыбнулся и быстренько протараторил правила. Оба правила. Те самые, насчет которых меня уже просветил Янек, — все остальное оставалось на усмотрение бойцов. Убедившись, что ничего больше объяснять не требуется, Арчи направился наблюдать за начавшими тянуть жребий обозниками.
Как обычно перед дракой, накатило легкое волнение. Дыхание участилось, ноги подрагивали. Ничего, сейчас пройдет. Вот только пьяный я, тень этих обозников забери. Слишком пьяный. Знал бы, что так выйдет, хоть бы пивом не увлекался…
Пропустив большую часть советов обступивших меня дружинников мимо ушей, я снял камзол, кинул его на лавку и вошел в круг, где уже топтался выставленный обозниками боец — судя по заплетенным в две косицы черным волосам и смуглой коже, уроженец Медвежьего склона. Горец был чуть пониже меня, но гораздо более плотного сложения. Не могу сказать, что толстый, нет — жилистый. На лбу у него поблескивали капельки пота, но это скорее не от волнения, а от духоты. Костяшки сбиты, нос немного приплюснут. Послали же тени кулачного бойца! Сам я все больше на ножах горазд…
— Рем! Рем! — начали скандировать обозники.
— Давай, Кейн, вмажь ему! — перекрывая их голоса, весело заорал Янек, и к нему тут же присоединились другие дружинники. — Не подведи! Бей!