Мой чёрный демон!
– Тор, Хранитель… Кто он, Дэйкен?
– Создатель Саора. Зануда редкостная.
Я покосился на него:
– А… Это нормально, что ты его так обзываешь?
Синеглазый недоумевающе глянул из-под длиннющих ресниц:
– Я не обзываю. Я всегда говорю только правду. Он меня сегодня своими нотациями вконец извёл! Жду не дождусь, когда на тебя переключится!
Мои брови от удивления поползли вверх:
– У вас в Саоре обычное дело – с Создателем общаться?! Ещё и поругивать?!!
Трис, давно старающийся не засмеяться, не выдержал:
– Дэр, не слушай ты его! Он у нас один такой, особенный! Ему что огонёк зажечь, что наяву с Хранителем поговорить – без разницы! Остальные с Тором только во сне встречаются.
Дэйкен фыркнул и отвернулся. Трис шутливо пихнул его лапой размером с хорошее бревно:
– Нет в тебе никакого уважения к Наставнику!
Я увидел только быструю вспышку. Хоренга отбросило на десяток шагов… Он обиженно мявкнул. Синеглазый тоже подорвался, вскочил:
– Чёрт! Трис, сколько раз просить!
Вместо того чтобы возмутиться, хоренг извиняюще склонил лобастую голову:
– Прости…
Я уставился на Дэйкена:
– Что это было?!
– Так… Побочные явления самонаводящихся потоков.
Сам-то понял, что сказал?!
Маг смотрел на меня хмуро и обречённо:
– Если хочешь что-то спросить, спрашивай… нечего во мне дырку сверлить!
Всегда только правду?! Не завидую…
– Скажи нормальным языком, что ударило Триса.
– До меня дотрагиваться нельзя. Мне это неприятно, и магия реагирует. Прежде, чем я вмешаюсь.
Я уставился на него. А кто меня весь путь поддерживал?! И мне позволял?
– Э-э… а я?!!
Он не отвёл глаз:
– Не знаю. Это впервые. Может, потому, что в тебе самом магии нет. Спроси у Хранителя.
– Тор – твой учитель?
– Наставник.
– А в чём разница?
– Учитель только даёт знания. Наставник воспитывает. Только из Тора Наставник – как из хоренга кошка!
Он вдруг покосился на Триса, на Дейзи, не сводящую с меня взгляда, наклонился к моему уху и тихонько шепнул, чтобы больше никто не слышал:
– Я, Дэрэк, потому и невоспитанный…
Честно, в эту минуту я простил ему всё-всё – и насмешки, и нравоучения, и то, что он меня загонял до полусмерти, и втянул в их борьбу за власть, и заставил влюбиться в этот невероятный мир… Он мне нравится!
– Ложись спать. Я тебя рано подниму. И разжалобить не надейся!
Очень нравится. А если ещё сражаться научит!
Трис приглашающе поманил меня лапой, и я удобно устроился под мохнатым, тёплым боком хоренга. Засыпать я не собирался. Но глаза вдруг слиплись сами собой – то ли от усталости, то ли от применённого без моего ведома колдовства, и вершины деревьев слились с бархатом ночного неба, где величаво проплывали уже обе луны.
Неожиданно я оказался так близко к ним, что, казалось, протяни я руку – и коснусь светло-золотистой поверхности одной из них и огненно-золотой – другой. Саор расстилался передо мной, притихший, загадочный, похожий на птицу, неведомо куда летящую среди волн вечного моря. Я взмахнул руками, словно крыльями, и легко понёсся над горами, реками, озёрами, в то время как чей-то шёпот, напоминающий шуршание ветра в сухой траве, подсказывал мне их названия: Эриж, Садж, Тэк, Тэш, Соэх…
Я поднимался всё выше, и скоро мир внизу стал расплывчатым пятном, точкой, а затем и крошечной пылинкой в океане таких же, как и он, миров. И, хотя рядом не было видно другого мира, с голубым небом и золотым солнцем, я твёрдо знал, что она там – Земля, связанная с Саором незримыми узами…
– Миров много, и постоянно возникают всё новые и новые, – прошелестел всё тот же бесстрастный голос, исходящий от смутной тёмной фигуры, – но родина Саора – Земля. Она источник магии. Люди обладают бесценным даром. Я покажу тебе. Представь себе любое существо… – И на обращённой ко мне ладони возник огонёк.
Я сосредоточился и вообразил птицу – тонкоклювую, длиннохвостую, яркую… И вздрогнул, когда придуманное мной создание клюнуло мою ладонь.
– Этот великий дар – воображение, – произнёс Тор. – Люди умеют творить. Когда-то я так же создал Саор. Теперь он почти независим от меня, но, зная будущее, я могу помогать ему.
Птица вспорхнула с моей руки и растворилась меж звёзд.
– Тебе известно будущее?!
– Не всё. Вы постоянно меняете его – своими делами, даже намерениями. Каждый сам выбирает свою судьбу. И ты волен поступать, как пожелаешь.
– Но если я поверну назад, меня назовут трусом!
– Есть миры, где никто не осудит тебя потому, что не узнает ни твоих поступков, ни их последствий.