– Синеглазый ни за что не поддержит наследника, если это грозит обернуться войной в Саоре! – горячо возразила Карина. – И почему тогда ты вместо Оржа оказался здесь? Кто-то изменил облик, обманул тебя, заманил в ловушку – недаром я почувствовала, что Лекст где-то рядом! Хорошо, что мы ищем тебя со вчерашнего утра и кто-то предположил, что ты пойдёшь берегом Ори.
– Тот, кто это предложил, и есть предатель, – уверенно сказал я. – Дэйкен понял, что извержение Солха подстроено, чтобы заманить нас, и, как обычно, оказался прав.
– Солх пробудился?! – побледнела Карина. – О Хранитель! Там моя семья, Дэрэк!
– Синеглазый усмирил вулкан. Никто не пострадал, Кари, но себя мы выдали.
Девушка впервые серьёзно посмотрела на меня:
– И он отправил тебя вперёд, а сам остался разбираться с Лекстом. Да, это на него похоже… Значит, Синеглазый каким-то образом узнал, что один из Вестников на стороне принца. Кто?!
– Я!
Мы одновременно обернулись, столкнувшись с незаметно подошедшим седовласым мужчиной.
– Рейк! – с укором произнесла Карина. – Поверить не могу! Ты – благородный и отважный человек – переступил через клятву, данную Кругу! Что побудило тебя так поступить?!
– Я не желаю подчиняться несведущему переростку и не стану терпеть короля, допускающего даже возможность подобного позора! – фанатично заявил Рейк.
– Сын Гиара, ты нарушил Закон Алхэна! – нарочно возвысила голос девушка.
– Не трудись звать на помощь своих спутников, – правильно разгадал её намерения Рейк, – они под заклятием.
– На что ты надеешься? – без страха посмотрела на него Карина. – Джэд тебя по голове не погладит. И королевское терпение не беспредельно! Станешь изгнанником, не сомневайся. Одумайся, пока не поздно!
– Скоро у нас будет другой король – Лекст, сын Орвэра! Мне жаль, Кариэль, но ты служишь не тому Правителю, которому следовало бы. И, хотя я более чем уверен, что ты не изменишь своих убеждений, всё-таки спрошу: дочь Керта, ты согласна присягнуть новому королю?
Девушка наградила его взглядом, полным презрения:
– Даже ради спасения жизни я никогда не приму сторону преступника и безумца! Убийцы!
Из руки Рейка вылетела голубая молния и уложила её на траву. Я с яростью бросился на него, но вторая вспышка сразила и меня.
Мир погрузился во мрак.
***
Сначала вернулся слух: я различил пение птиц. Затем пришло ощущение тепла и покоя. Я попробовал пошевелиться: меня ничего не держало. Несомненно, я лежал в мягкой постели, и она была на удивление знакомой…
Я открыл глаза. За распахнутым окном спальни синело весеннее небо, зеленели деревья, пахло цветущей сиренью. По светлому паркету прыгали золотые солнечные зайчики.
– Проснулся, Дэрэк? – услышал я голос мамы.
Я сел на кровати. Да, сомнений быть не могло: я находился в моей комнате родного дома. На Земле!
– Не может быть! – подскочил я. – Это был сон? Саор, Дэйкен, Дейзи – всего-навсего сон?!!
– Опять твои видения, Дэрэк, – засмеялась мама, – сказочные принцессы и жуткие чудовища. Ах ты, мой любимый мальчик!
Она была такая милая в своём домашнем халате и разношенных тапочках – разрумянившаяся, улыбающаяся… Живая!
– Мама! – потянулся я к ней… и вдруг спохватился:
– Подожди, но ведь ты же… умерла?
– Глупый, разве так можно шутить?
– А перед смертью ты призналась мне, что я – сын иной женщины, принц колдовского мира, и передала Цепь – символ моей будущей власти. Из-за неё меня даже пытались убить! И убили бы, если б не один невероятный парень…
– Дурачок! Вчера я подарила тебе старинную цепочку, которая тебе так понравилась, что ты в ней и заснул. Вот она и навеяла всю эту чепуху. Снимешь её – и наваждение пройдёт.
Мои руки послушно потянулись к шее, но, едва пальцы коснулись тёплого металла, в памяти вспыхнули слова:
«Поклянись никогда, ни при каких обстоятельствах не снимать с себя эту Цепь!»
– Мама, – запнулся я, – ты же сама заставила меня поклясться в обратном.
– Когда, Дэрэк, – во сне?
Она улыбнулась, но что-то в её улыбке настораживало – не лёгкая ли тень презрительного издевательства?
– Возможно, – твёрдо ответил я, – только я поклялся.
– Твоё упрямство просто смешно! – в голосе матери я отчётливо разобрал скрытое раздражение. – Почему ты не хочешь послушаться меня?
Я обвёл взглядом привычную обстановку. Обои с узором из полевых цветов, безделушки на комоде, книги, разбросанные на столе, недописанное письмо другу, фотография белобрысого зеленоглазого мальчика рядом с молодой печальной женщиной… Чтобы хорошенько запомнить на прощание. Всё это было бесконечно дорого, памятно – и поддельно. К прошлому нет возврата: лишь в моих воспоминаниях оно сохранится – навсегда.