«Твоё бессмертие Лозе не повредит?»
«Нет, родной…»
А вот это уже плохо! Очень плохо! Пальцы в моей ладони обмякают… Да даже без этого, ласковое обращение, произнесённое с такой нежностью и тоской…
Когда рвётся связь, первые секунды тишины оглушают. Тягостно, тоскливо, одиноко. Этого не происходит, если Синеглазый закрывается. Тогда я всё равно чувствую его присутствие, словно звон крови в ушах. Просто перестаю различать эмоции, не делю ни боль, ни радость.
Разрыв связи – словно слепота и глухота. Напившаяся Лоза осторожно отрывается от груди, каким-то мягким, благодарным движением лизнув напоследок крохотную ранку. Кровь не сочится… осталась ли она вообще в хрупком теле, побледневшем даже под смуглой кожей! Я подхватываю Джэда на руки, прижимаю к себе. Лёгкий, словно невесомый, губа прокушена. Это продолжение галлюцинаций или мой стон, почти вой – такой, что Иринэ испуганно шарахается прочь?!
– Принц, – тихий и усталый голос Сариена доносится словно издалека, – отнеси его в спальню. Ему сейчас нужен покой.
А то я не понимаю!
Комната в Жилище явно принадлежит девушке. Иринэ подтверждает мои догадки, торопливо смахивая с кровати какие-то вышитые подушки, мягкие игрушки. Мне не до того. Тело в моих руках холодно и безжизненно, если б не слабый-слабый стук сердца, можно было бы подумать, что оно мёртво.
– Пожалуйста, возьми одеяло, принц Дэр.
Беру. Скидываю рубашку, ложусь рядом, обнимаю, стараясь максимально прижаться, поделиться своим теплом. Джэд, любовь моя, радость моя, что мне сделать?! Не надо мне снега, ничего мне не надо, только приди в себя, вздохни полной грудью, заговори со мной!
Женщины-тихэни накрывают нас ещё парой одеял. И оставляют одних. Темнота вокруг, окна закрыты листьями лозы. Мне очень хочется заплакать… вместо этого я притягиваю к себе начинающее согреваться тело, устраиваю поудобнее голову, отводя шёлковый водопад волос. И замираю.
Я сам выбрал эту судьбу и не поменяю её ни на какую другую. Не откажусь от возможности делить груз забот и боль. И счастье слушать биение его сердца так близко – не отдам никому!
«Дэрэк…»
«Всё хорошо. Лежи, не дёргайся. Согрелся?»
«Да».
Его сил хватает только на то, чтобы приткнуться ко мне ещё ближе. И провалиться в глубокий сон, захватив меня с собой.
Я просыпаюсь от того, что меня гладят по щеке. Нежно-нежно, едва касаясь. Как могут такие сильные пальцы становиться столь мягкими и чуткими?.. Как-то Джэд поспорил с отцом, что раскрошит в ладони кристалл. Тор проиграл. Кристалл разлетелся множеством сверкающих брызг.
– Как ты себя чувствуешь?
– Словно из меня половину крови высосали. И пить очень хочется.
– Иринэ вчера кувшин с ойтом на столе оставляла. Сейчас принесу.
– Подожди. Полежи ещё со мной…
Открыв глаза, я натыкаюсь на его полуулыбку. Лицо осунувшееся, черты заострились. Перевожу взгляд ниже… рёбра опять можно пересчитывать.
– Я буду хорошо кушать, обещаю. И быстро поправлюсь. А то я тебе такой костлявый и страшный не нравлюсь!
– Прекрати кокетничать! И – да, есть ты у меня будешь за двоих!
На него трудно не сердиться и одновременно невозможно злиться долго. И это не только моё мнение. Дани говорит, Джэда нельзя слушать. Все его подначки надо пропускать мимо ушей, судить только по поступкам. То, что делает наш синеглазый король, извиняет его насмешки и вечную иронию.
Я всё-таки дотягиваюсь до кувшина и наливаю ойт в стаканы. Как ни хорохорится Дэйкен, рука его дрожит от слабости, и мне приходится поить его, поддерживая.
– Как тогда… да, Дэрэк? Кормить тоже с ложки будешь?
– И в ванную на руках таскать… утопить бы тебя там, чёрт окаянный!
Меня одаривают таким откровенно дразнящим взглядом, что сразу очень хочется доказать – все его подколки про «не нравлюсь» не имеют ничего общего с действительностью.
«Джэд… доиграешься».
Вместо ответа – лёгкий наклон головы и неотразимый взмах ресниц:
– С чего ты взял, что я играю?..
Эта фраза! Всё! Костлявый, не костлявый… сам напросился.
Время привычно останавливается…
– А мне намного легче, – замечает Дэйкен, когда дыхание приходит в норму.
Я тоже это чувствую. Вот ведь… нашли способ. Синие глаза окутывают меня волнами тепла и нежности.
– Встать сможешь?
Насмешливое фырканье:
– Что, так не хочется меня на ручках носить?
Вместо ответа я беру его в охапку… Создатель! Одни косточки…
– Джэд, почему ты всегда рискуешь собой?! Только не повторяй в миллионный раз, что ты король. И про бессмертие даже не заикайся! Мне ли не знать, насколько ты уязвим! Тебя можно отравить, изрезать, изранить… Ты можешь умереть!!!