– Дэрэк, – он смотрит на меня, и от этого взгляда злость уходит, растворяясь в привычном чувстве единения, – если я скажу тебе, что поступаю так потому, что просто не могу иначе? Что, даже связанный волей и запретом Совета, считаю себя обязанным вмешиваться и влиять на события? Не способен стоять в стороне? Что единственное сдерживающее меня обстоятельство – это просьба дорогого мне человека? И, пока он не прикажет мне, – я свободен в выборе?
– Он никогда не станет тебе приказывать… – мой голос даёт осечку. – А просить может лишь об одном: не забывай, что твоя жизнь – это и его жизнь тоже. Ты не изменишься, Дэйкен. И не надо. Главное – живи.
Мой Синеглазый! Я чувствую, как он внутренне рванулся ко мне – трепещущий, гордый, окрылённый.
– Даже не надейся овдоветь, – фыркает он вслух, – и на то, что я встану сам, тоже не рассчитывай. Будешь меня два дня на руках таскать.
Да хоть до конца времён!
Робко постучавшая Иринэ, войдя, застаёт невероятную картину: я прижимаю к себе хохочущего мужа, короля, Хранителя, кем он там ещё является! И кружу его по комнате, доказывая, насколько он сейчас в моей власти…
Марэ провожает нас к выходу.
– Принц Дэр…
– Дэрэк.
– Дэрэк… Ты больше не сердишься?
– Сержусь. За семь зря записанных кристаллов.
Сариен неслышно нагоняет нас, шумно выдыхает:
– Восьмой я передать не успел.
– Тогда я злюсь за восемь напрасно созданных кристаллов… От них и так в спальне деваться некуда!
Синеглазый искренне сдерживает смех. Потому, что, если он хотя бы хихикнет, – будет сам в комнате порядок наводить! Для этого сила не нужна, достаточно магии!
– Джэд! – не унимается Марэ. – А ты пошутил насчёт парней?
Я делаю зверское лицо и показательно смыкаю руки, обнимающие мужа:
– Нет! Он не шутил! Если ты связался с парнем – всё, о свободе забудь! Схватит тебя и не отпустит больше никогда!..
Сын Сариена оглядывает нас, особенно отмечая довольную физиономию Джэда, обхватившего шею и пристроившего голову на моём плече, и выдаёт:
– Если меня будут так оберегать, я согласен. У нас девушек очень мало. На каждую – трое-четверо парней. Ждать, пока народятся, – Лозы не позволят. А так… это выход!
Дэйкен утыкается в меня:
«Всё… дожили. Нетрадиционная семья тихэни. Папа меня убьёт!»
«Сначала тебя убью я, – утешаю, – потом Совет. Затем Эльги поинтересуется, почему у мужа нашего силёнок не осталось. Мэль вечерком заглянет, у неё теперь тоже право голоса. Тору в очередь встать придётся».
Синеглазый очень талантливо стонет, испуская дух. Ха! Не на того нарвался!
«Прыгай в Орж, чучело. А по пути подумай о том, что лучше такие семьи тихэни, чем совсем никаких. Твоей крови на всех не хватит. Дети-то у них будут, у нетрадиционных?»
«Будут. Главное, чтобы хоть одна на пятерых девушка была».
«Вот и славно. Странно, что они сами до этого не додумались».
Мы уже в нашей спальне. Я собираюсь опустить мужа на кровать, как:
– Ну уж нет! Тащи уж в ванну, топи.
– Утоплю. Однажды. А сегодня вымою. Но на большее не надейся!
– Дэ-эрэк… и спинку не потрёшь?
Вот же… семья нетрадиционная. Жена меня спинку тереть не просила. Да я не рвался. А к этому сокровищу прикоснёшься – не оторвёшься. И знает, смотрит так, паршивец! Одежда слетает сама собой…
– Но потом ты будешь только отсыпаться и отъедаться, понял?!
– А ты мне обед сюда принесёшь? Меня Арвэ будет ругать.
– За что?!
– В окно глянь.
Смотрю… и ахаю. За окном кружит метель. Снежинки садятся на мою протянутую руку и красуются, долго не желая таять. Сад внизу вмиг превращается в таинственное и прекрасное чудо.
– Снег!
– Я же обещал.
На подоконнике уже пушистый слой толщиной с руку. Я восторженно катаю снежок и пуляю им в мужа. Пол спальни тоже в сугробах, босые ноги чувствуют обжигающий холод. В меня летит целый шар, распадаясь по обнажённой коже тысячами острых иголок. Ах так! Да нечестно, валить слабого. Но он маг! И вскоре мы оба на полу, в снегу, хохочущие.
– Ты пойдёшь в сад на приолгу любоваться? – искрятся невероятно синие глаза.
– Нет, – я прижимаюсь к ним губами, ощущая капли на ресницах от растаявших снежинок, – я тебя сейчас в ванную отнесу. И спинку потру. И всё остальное… если захочешь.
– Захочу. Но растает же…
– Не беда. Ты потом повторишь.
Снегопад прекращается. В лучах Сэрбэл снег сверкает – и неизбежно стекает водой.
– Дэрэк…
– Да. Даже такой. Нравишься. Безумно. Доказать?