Остановился он в каком-то тупике. Тупик – это было плохо, могли догнать, но бежать дальше сил не было. Данька привалился спиной к кирпичной стенке, перегородившей проход, и сполз по ней на землю. Пот заливал глаза, сердце колотилось о ребра.
Он смежил веки. Перед глазами осталось какое-то мельтешение людей, машин, стен домов, кустов и деревьев. Он смутно припомнил какие-то фигуры, метнувшиеся к нему прямо сквозь ряды медленно двигавшихся в пробке машин, мотоциклиста, катившего прямо по разделительной и ошалело вытаращившего глаза, когда Данька перепрыгнул через него, отчаянно вскочив на переднее колесо и оттолкнувшись от руля. Но что происходило дальше – было как в тумане… какие-то дворы, скверы, проходные подъезды…
Спустя десять минут он очухался настолько, что смог неуклюже подняться на ноги и осторожно выглянуть из-за угла дома. Погони не было. Похоже, отстали. Данька вытер рукавом лицо. Черт, с Анзором как нехорошо получилось. Впрочем, деньги-то остались у него, так что к нему особых претензий быть не должно. Главное, что «это», чем бы оно ни было, не досталось этому «Артуру Александровичу». Данька не знал, почему он был так уверен, что это главное, но никаких сомнений у него уже не осталось.
Ладно, теперь надо было решать, что делать дальше. Возвращаться в общежитие было нельзя – первым делом его будут караулить именно там. Значит, надо искать ночлег. А у кого он может заночевать? Данька остервенело потер лоб, но ничего, кроме раскладушки у Клишина с Балабаевым, на ум не приходило. Он вздохнул и уже принялся было прикидывать, как это незаметно так пробраться в общагу, но тут его осенило. Данька быстро выудил мобильник и торопливо набрал номер.
– Гаджет, ты где?
– На Баррикадной, а что случилось?
– Можно я сегодня у тебя переночую?
В голосе Гаджета послышалось удивление.
– Можно, жалко, что ли, даже веселей будет – предки все равно на дачу укатили, а что случилось-то?
– Да так… надо мне.
– Ну, надо, так приходи… только это, – внезапно спохватился он, – я как раз тебе звонить собирался. У меня сегодня сходка, в восемь. Наши придут. И Кот обещался быть. Собирались думать, что дальше делать. Билл-то, слышал, к себе в Калугу укатил. Говорят, институт бросил. Кот бегал вместо него академку оформлял.
Данька досадливо сморщился. В свете вновь возникших проблем то, что будет с группой, его волновало не шибко. Да и очередной раз выслушивать язвительные подначки Барабанщицы тоже удовольствие ниже среднего. Но деваться все равно было некуда. Кроме Гаджета, никаких других вариантов как-то не просматривалось.
– Ладно, – буркнул он и нажал отбой. Потом бросил взгляд на мобильник и, припомнив наставления Анзора, поспешно надавил кнопку общего выключения. И только после этого перевел дух.
Некоторое время он сидел, тупо соображая, что делать дальше, а затем сглотнул забившую рот слюну и понял, что жутко хочет пить… и есть.
Денег в кармане оказалось не так много – полтинник с мелочью. Как раз хватило на бутылку колы и шаурму. Ведь шли-то как раз за деньгами… Но сначала надо было выбраться к метро. Данька встал и огляделся. В какую сторону идти, совершенно непонятно. Но слишком далеко от Тверской он убежать был не должен…
До Коломенской, где обитал Гаджет, Данька добрался как раз около восьми. Уже стемнело, а он был у Гаджета дома всего два раза, причем последний едва ли не полгода назад, и потому слегка запутался. Поплутав минут двадцать, он остановился у какого-то детского сада или, скорее, школы и, холодея от страха, включил мобильник.
Мобильник Гаджета был занят, Данька чертыхнулся про себя, но затем вспомнил, что уже восемь и народ, скорее всего, уже подтягивается к Гаджету. Быстро зайдя по закладке, набрал первый попавшийся номер из группы. И только когда в трубке послышались гудки, до него дошло, что звонит Барабанщице.
Та ответила сразу же, не дав ему нажать кнопку отбоя. Как будто держала мобильник в руке.
– Привет, Джавецкий, в чем дело?
– Да я… это… – Данька слегка покраснел. – Чего-то тут запутался.