12. Наконец, окончательная как бы перечистка всего нашего состава, очищение его как в огне, совершается Самим Господом. Именно: совне — скорбьми, извнутрь — слезами. Нельзя сказать, чтоб они являлись лишь в конце, а прежде их не бывало. Нет, они начинаются с первого раза, с самого начала, и сопровождают человека в виде различных неприятностей и сокрушения сердечного, и чем более возрастает человек, тем они более усиливаются. Но так Господь вводит их в нас, попуская и как бы благословляя во благо нам обыкновенное течение дел внешних и внутренних. К концу же Он намеренно устрояет (исправляет — Ред.) их, дает слезы, наводит скорби — или вместе, или одно за другим, и то одно прежде, то другое, и даже одно у одного, а другое у другого. Скорби — огонь, слезы — вода. Это — крещение водою и огнем. У святого Исаака Сирианина это изображается взытием на крест, или окончательным распятием внешнего человека. Эта минута, как говорят, искусительнейшая, подобная той, какая была у Авраама, приносившего сына в жертву: в уме — мрак, в сердце — безотрадное томление, свыше — чаяние гнева, снизу — готовый ад; человек зрит себя гибнущим, висящим над бездною. Отсюда одни выходят с торжеством, другие падают и возвращаются вспять, чтоб опять взбираться на эту гору. Прошедшие эту ступень, как восшедшие на небо, уже не земны, а небесны, вземлются Духом Божественным и носятся им, подобно колесам в видении Иезекииля. Бог в них есть действуяй. Состояние их непостижимо для мысли. Его узнают только опытом, потому о нем и не говорят прошедшие его; оно и не полезно, и может быть, даже и не безвредно.
Так это в конце. До того же времени наряду с другими способами, как сильнейшее средство очищения, должны быть ощущаемы постоянными скорбности и неприятности, Богом устрояемые и дух сокрушения, Им же подаваемый. По силе оно равняется руководителю и при недостатке его, может довольно его заменять, да и заменяет у человека верующего и смиренного. Ибо в таком случае Сам Бог есть Руководитель, а Он, без сомнения, премудрее человека. У святого Исаака Сирианина подробно изображается, с какою постепенностью Господь вводит очищаемого все более и более в скорби чистительные и как разогревает в нем дух сокрушения. С нашей стороны требуется только вера в благое промышление и готовое, радостное, благодарное приятие от Него всего посылаемого. Недостаток сего отнимает чистительную силу у скорбных случаев, не пропускает ее до сердца и глубин наших. Это — в отношении к скорбям. В отношении же к сокрушению — внимательное познавание своих грехов, своего расстройства, чрез наблюдение за собою и за тем, что бывает в нас, и потом частое исповедание, с искренним раскаянием и болезнованием. Без внешних скорбей трудно устоять человеку против гордости и самомнения, а без слез сокрушения как избавиться от внутреннего эгоизма фарисейской самоправедности[32]? Тот, кто не имеет первых, почитается у Апостола прелюбодейчищем. Так как они не в нашей власти, а в руках Божиих, то, опасаясь просить их по недоверию к своим силам и незнанию, устоим ли в них, по крайней мере никак не должно оставаться в небрежении о последнем. Оно в руках наших большею половиною и молиться о нем не воспрещается. Итак, сколько есть способов и мудрости, напрягайся, сколько можно, сокрушаться пред Богом в раскаянии, падая пред Ним и моля о помиловании. Видя труд, Он подаст и непрестанное сокрушение и, если нужно, изобильные слезы, коими омоется и очистится наконец совершенно лицо души. Благополучие должно вести не к самонадеянности и велехвалению, а к опасению, не оставил ли уже Господь, как ненужного, а потому — к сильнейшему ревнованию о сокрушении сердечном, которое всегда есть жертва Богу приятная. Даже, можно сказать, когда нет у тебя внешнего скорбения, то скорби внутренне, ибо к этому как бы призывает тебя Бог. Между тем и наоборот, тому, кто скорбит внешне, Сам Господь посылает утешения — минуты восхитительного радования, заставляющие забыть скорби, залечивающие раны, причем сетование и невозможно. Слезы при этом могут быть и не быть: все дело — в болезновании пред Богом о нечистотах своих.
32
У святого Исаака Сирианина внешние скорби, слезы и сокрушения восхваляются по всему пространству его слов.