— Тоже неверно, — сказал Деб. — Какая может быть любовь в двух шагах от колеса?
Оставалось разбудить Тарта и выяснить, в чем у него дело. Деб и Крез со смехом и предосторожностями нагнулись над ним, но Тарт, предупреждая встряску, раздвинул руками снопы и вскочил на ноги. Друзья отступили. Перед ними, в позе ожидания, стоял смуглый человек, с прямым профилем и свежими щеками, со следами копоти на лице и на руках, странно и не по росту одетый. По его одежде можно было думать, что он мирно сидел у себя дома в неизвестной стране и вышел на минуту за папиросами, но тут какой-то вихрь подхватил его, запылил и задымил, занес в такие места, куда он вовсе не собирался и где ему остается только молчать, озираться и ждать продолжения.
— С добрым утром, — сказал Крез, прищуриваясь. — Мы позволили себе разбудить вас…
— Мы думали, что вы тоже направляетесь в Пассаквеколли, — прибавил Деб, — и боялись, что вы проспите.
Тарт ответил не сразу. Он понимал, что говорили ему друзья, но робел перед тем, как самому заговорить на их языке. Его первые фразы привели друзей в веселое настроение. Он говорил как по книге, с боем и с запятыми. Он старался произносить правильно, и для этого перед каждым словом откидывал челюсть, налаживал язык и губы и только тогда давал звук.
Деб смотрел ему в рот, искренне веселясь, а Крез, послушав его, убедился, что перед ним иностранец, герой переводного романа, и что его ботинки неамериканского происхождения.
— Вы из Европы? — спросил он. — Когда вы приехали? На чем?
Крез был психолог, любитель доходить до корня, и чтобы избежать волокиты, Тарт сразу рассказал ему свою историю, начиная с крепости, умолчав лишь, за какие преступления он туда попал. Первые люди, встреченные им на американской почве, годились для того, чтобы быть с ними откровенным. Он считал это удачей.
Деб слушал, поглядывая на Креза и как бы спрашивая, стоит ли верить странному человеку, но тот как будто находил историю в порядке. Его догадки кое в чем подтвердились: любовного приключения не было, но бегство в одном белье и поиски в чужих домах были, и он не забыл напомнить об этом Дебу.
— Так или иначе, — сказал он Тарту, — вам надо достать другое платье. Вас арестуют только за то, что вы одеты не так как все. Идемте с нами. У нас в Пассаквеколли дело в этом же роде.
Тарт, не расспрашивая; двинулся за друзьями. Он шел с пустыми руками. Деб и Крез тащили по ручному чемодану. Рассветало, когда они подошли к городу.
Город был задет колесом лишь в южной части. От южных кварталов не осталось ни зданий, ни развалин от зданий. Все было размолото колесом и засыпано выброшенной им землей. Вода, хлынувшая из океана, входила в берега, намечая будущий канал. Чем дальше от канала, тем больше оставалось неповрежденных зданий, но их фасады, обращенные к каналу, были во всю вышину залеплены пеплом и грязью. Северные кварталы стояли нетронутые. Они были совершенно пустынны. Трое приятелей, шагавших по тротуарам, составляли все население города, не считая немногих собак, которые или не уходили из города, или вернулись туда раньше людей.
Крез был неточен, когда говорил, что цель их раннего путешествия в Пассаквеколли была так же невинна, как и у Тарта. Деб и Крез не нуждались в платье и искали другой добычи. С рассветом должно было начаться возвращение жителей в брошенный город, и прежде других следовало ожидать появления полиции. До этого времени они могли делать в городе все что угодно. Они не тратили сил на случайные поиски и равнодушно проходили мимо домов с вывесками «банк», где для них ничего не было оставлено, но торопились по одному точно определенному адресу.
Вечером предыдущего дня, в разгар эвакуации, на станции в двадцати километрах от Пассаквеколли внезапно умер один джентльмен. Он был немолод, измучен и очень взволнован тем, что не успел покончить своих дел в Пассаквеколли. Дорога была забита встречными грузовиками, и если бы даже он нашел свободную машину, нельзя было рассчитывать, что за сорок пять минут, оставшиеся до прохода колеса, он успеет пробиться в город и выскочить назад. Он искал аэроплан и предлагал любую сумму. Он умер от разрыва сердца во время переговоров об этом.
Его смерть в сутолоке прошла незамеченной. Трупом завладела полиция. Деб и Крез прозевали момент смерти и, хотя они участвовали в перенесении трупа в станционный сарай, карманы покойного остались для них недоступными. На их глазах полицейский достал оттуда бумажник и связку плоских матовых ключей.