Путь колючей Искры
Анна Пожарская
Пролог
Элла с тревогой смотрела в открытое окно. Слышались крики, рычание, лязг оружия, пахло потом и серой. Холодный ветер бесцеремонно вломился в комнату, девушка поежилась и накрыла плечи шалью, ловко ухватив ее со спинки кровати.
Кмыры уже забрались на крепостные стены и вовсю теснили защитников замка. Неудивительно: рогатые двухвостые ящеры в полтора человеческих роста превосходили не только слаженностью атаки, но и силой, и численностью. Элла со вздохом отвернулась от окна. Боги не милосердны, но может, хотя бы на этот раз, они сжалятся над ней? С нее хватит сводного братца с его неуемной похотью. Девушка задумалась на мгновенье, что хуже: липкие руки брата и его тяжелое дыхание или смерть от лап рогатых монстров. Потом махнула рукой, медлить нельзя — надо уходить. Ради падчерицы господина никто рисковать жизнью не станет, не того полета птица, да и благодарности от отчима не дождешься.
Элла схватила плащ, еле нашла его в беспорядке, царившем в комнате, засунула за пояс нож, который держала наготове на случай повторного визита брата, и выглянула в окно напоследок, стараясь понять, в какую сторону придется бежать. Кмыры были почти под окнами. Отчим всегда гордился своей идеей: ближайшие к жилищу укрепления не имели стены обращенной к замку, чтобы захватившие их, не могли напасть на своего господина. Сейчас хитроумное изобретение играло с защитниками замка злую шутку, они лишились последнего рубежа, против кмыров такая конструкция оказалась совершенно бесполезна. Враги легко обходили с тыла и запрыгивали на укрепления с обделенной стеной стороны.
Замок оказался не готов к нападению рогатых монстров. До кмырских земель было больше пары недель верхом, никогда раньше они не уходили так далеко от своих владений. Большинство местных воинов и видели их первый раз. Попасть к тварям в лапы, однако, никто не хотел, в слабых местах атакующих пришлось разбираться на ходу. Элла кожей чувствовала отчаянную безрассудную храбрость обороняющихся мужчин: все уже знали свой конец, но старались продать свою жизнь подороже. Она захлопнула окно, чтобы не слышать команд ошалевшего от происходящего отчима, и подошла к двери.
Несколько мгновений Элла стояла, прислушиваясь. В коридоре властвовала жуткая суета: стучали торопливые шаги, что-то гремело, кто-то кричал не своим голосом. Кмыры напали затемно, никто из обитателей замка не успел спрятаться, и теперь, все метались в жалких попытках спасти свои жизни. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох: снаружи страшно, но там есть хоть какая- то надежда, здесь, в комнате, она обречена. Она собрала волю в кулак, повернула ключ, открыла дверь, и тут же попыталась закрыть ее, но ее попытка не увенчалась успехом. Не помня себя от ужаса, девушка отступила к окну.
Кмыр толкнул дверь и ввалился в комнату. Запахло чем-то приторно сладким. Он нетерпеливо постучал когтями и хвостами по полу, посмотрел на Эллу сверху вниз. Она медленно сделала еще один шаг назад. Зверь наклонил голову, и Элла увидела его глаза, безумные глаза двухвостого существа, покрытого редкой шестью вперемешку с чешуей, с острыми, с ладонь взрослого мужчины клыками и рогами как у быка. Кмыр медлил, а Элла жалела, что не знает ни одной молитвы, мать всегда говорила: «Боги не помогут, сколько ни проси, так к чему напрасно сотрясать воздух?» Если бы мать знала, с какой бы радостью сейчас Элла призвала на помощь даже самого захудалого божка! Зверь застыл, будто играя с ней, как кот перед тем как съесть мышь. Девушка сделала еще один шаг, кмыр, громко стукнув когтями, прыгнул прямо на нее. «Ошпаренные кони,» — пронеслось у Эллы в голове, прежде чем клыкастая морда оказалась совсем близко. Девушка ссутулилась, закрыла глаза и горячо пожелала, чтобы незваные гости убрались восвояси.
Ветер распахнул окно и, аккуратно обойдя Эллу, закружился по комнате в причудливом танце. Затем превратился в вихрь и по-хозяйски заключил кмыра в объятия.
Очнулась Элла оттого, что кто-то похлопал ее по щекам. Открыла глаза и поняла, что сидит на корточках под подоконником в своей комнате. Над ней склонился один из сводных братьев. Хвала богам! Не тот, кого она боялась увидеть снова, другой. Он выглядел как завсегдатай дома умалишенных: бешенный взгляд, облачение перепачканное кровью и чем-то оранжевым. Он нервно подергивал головой и немного заикался. С ним случалось подобное, когда он волновался.
— Очнись, Элла. Та-там пришел он, — тут брат со значением посмотрел ей в глаза и широко развел руки. — Он го-говорит, он твой отец.
Элла нахмурила брови. Все семнадцать лет своей жизни она знала только мать. Потом воспоминания ножом вонзились в голову, и, испуганно озираясь вокруг, она спросила: