Придворные поклонились и вышли, все, кроме Николо. Он остался по умолчанию. Милена, прежде чем закрыть дверь, весело помахала королеве рукой. Та ответила ей таким же жестом.
Когда дверь закрылась, Эйриэн глубоко вдохнула, выдохнула и, развернувшись поперек сиденья, закинула ноги на подлокотник:
— Николо, у тебя там больше ничего съедобного в карманах не завалялось?
— Тоже мне, чистокровная эльфийка с манерами уличной торговки, а еще королева называется, — проворчал советник, вытаскивая спелую, почти красную грушу. — Больше не дам — аппетит испортишь.
Он присел на ступеньку возле соседнего трона лицом к девушке.
— Ну и что ты думаешь по поводу этого всего? — спросила Эйриэн.
— Не говори с набитым ртом, тебя что, не учили? — раздраженно проговорил Николо. — Тебе сказать честно?
Эйриэн кивнула.
— Мне все это кажется подозрительным: и переводчик со своим маркизом (заметь, именно в такой последовательности), и меч этот, хоть Коул и не счел его стоящим внимания, и вообще весь визит в целом. Мы принадлежим к разным политическим лагерям, наши страны уже в течение нескольких столетий, если не больше, не имеют общих дел. Я, честно говоря, и предположить не могу, какой интерес привел орков в Эсилию.
— Как ты считаешь, они знали, к кому ехали?
— Такое бывает исключительно редко. Мало кто из иноземных послов до приезда к нам знает, как ты выглядишь. Обычно все покупаются на красоту Милены, и только потом у них возникает вопрос, сколько же у нас королев и кто из них настоящая. Даже если они и заранее знали, к кому направлялись, то вида не подали. — Николо задумчиво потеребил кончик своей шелковой седой бороды. — А девочка наша молодец, хорошо учится. Быстро раскусила этого Дэрка Таупара.
— Тебе он ведь тоже не понравился. По-моему, он ни у кого не вызывает доверия, кроме Коула.
— Наш военачальник молод и горяч. Он с легкостью определит с одного взгляда, кто хороший боец, а кто так себе, но он мало что понимает в характерах этэнов.
— Спасибо. Хочешь сказать, что я стара и холодна?
— Нет, хочу сказать, что ты — королева.
— Поэтому он — лишь военный советник, — пожала плечами Эйриэн.
— Военный советник… война… меч… — пробормотал себе под нос Николо.
Эльфийка прислушиваясь, навострила ушки — они сами по себе слегка развернулись в сторону учителя.
— Он тебе не нравится, так же как переводчик? — спросила она с любопытством.
— Я не верю, что кто-то, будучи в здравом уме, добровольно и без умысла подарит такую ценную и редкую реликвию. Уверен, что в Пошегрете клинки древних мастеров можно пересчитать по пальцам одной руки. Они не имеют цены. Каждый из них стоит полмира.
Королева тихонько присвистнула:
— А что же, Коул не знает о его ценности?
— Возможно, что и нет. Он слишком молод, чтобы помнить даже сказания о древних временах. И, я уверен, он никогда не слышал о том, что оружейники орков по мастерству превосходили эльфов.
— Этого даже я не знаю, — удивилась Эйриэн.
— Конечно, неужели ты думаешь, что тебе расскажут такие подробности? Ты же — эльфийка! Это только такой любитель правды, как я, может поведать тебе, как все было на самом деле.
— А куда же делись их мастера?
— Война… — проговорил царедворец, — война уносит знания, жизни, память. Орки действительно кровожадны. Они избрали своей стезей войну и поплатились за это. Многое, в чем они преуспели, было утеряно и забыто в бесконечных боях, в морях пролитой крови, в безжалостных сечах.
— Я не хочу, чтобы в Эсилии была война. — Девушка поежилась, как от холода.
— Это не просто меч, — словно не слыша ее, сказал Николо. — Это — знак.
— Но какой?
— Всему свое время. — Спокойствию советника не было предела.
— Ненавижу ждать. — Эйриэн тихонько зарычала.
— Да я гляжу, вы одичали, ваше величество, вдали от дома, — ласково усмехнулся старик.
— Одичать не одичала, а есть хочу, как стадо неодомашненных вивернов. У тебя точно в карманах больше нет ничего съестного?
Придворный отрицательно покачал головой.
— Ну Николо, я же у тебя не твои любимые леденцы выпрашиваю, хоть они у тебя всегда при себе. Знаю, все равно не дашь, чтобы я аппетит не испортила. Ну хоть яблочко манюсенькое?
Учитель еще раз мотнул головой.
— А еще одна груша?
— Персик есть.
— Дашь?
Николо вздохнул, достал фрукт и, повертев, вручил девушке.
— Спасибо, — поблагодарила королева, заглатывая персик чуть ли не целиком.
— Шла бы ты уже на кухню, поела бы по-этэнски. Ты когда в последний раз ела-то?
Эльфийка задумалась:
— Позавчера завтракала. Точно. Потом некогда было, боялась опоздать.
Царедворец схватился за сердце.
— Знаешь, что меня больше всего раздражает? То, что я ни крока[6] не понимаю из того, что они говорят! — Девушка продолжила прерванный разговор. — Это, конечно, на руку им, но не нам. Дэрк Таупар может плести какие угодно замысловатые и витиеватые переводы — фантазии и красноречия у него в избытке, а нам остается лишь догадываться, что же на самом деле говорит нам маркиз Орнекс.
— Да, ты права. Меня это тоже не радует.
— У нас же есть в библиотеке словарь орочьего языка?
— В королевской библиотеке есть толмачи всех известных языков мира, — обиделся советник. — Даже мертвых.
— Это хорошо. — Эйриэн задумалась. — Значит, так: мне нужно все, что ты сможешь найти о политических взаимоотношениях Эсилии и Пошегрета. Вдруг у них в законе прописано, что коровы должны жевать траву только до полудня, а наши коровы его нарушают, вот господа послы и пожаловали, чтобы восстановить справедливость. Ищи все: мелочи, незначительные факты, историю возникновения орков, войны, границы… В общем, не мне тебя учить. А я сейчас поем, помоюсь и отправлюсь учить их каркающий язык.
— Даже с твоими эльфийскими способностями на это уйдет весь день и вся ночь. Ты будешь себя завтра чувствовать усталой во время поездки по городу, что, на мой взгляд, не очень хорошо.
— Во-первых, можно выпить пару глотков живительного отвара и чувствовать себя просто превосходно, а во-вторых, я завтра никуда не еду. Милена не откажется мне помочь. И к тому же я думаю, что какое-то время мне лучше не показываться посольству на глаза — не открывать козырных карт. Что-то подсказывает мне, что это один из тех случаев, когда гостям не стоит доверять.
— Не нравятся мне твои предчувствия. И мои тоже. Когда наши предчувствия совпадают, ничего хорошего не случается. А сейчас они у нас совпадают.
Человек и эльфийка мрачно переглянулись.
— Если буду нужен — я в кабинете архивов, — поставил точку в разговоре Николо. Он поднялся со ступенек, поклонился и тяжелыми шагами пошел к дверям.
Эйриэн проводила его невеселым взглядом. Ее мысли были такими же тяжелыми, как и шаги учителя. Какое-то время она еще посидела, глядя в одну точку прямо перед собой и ни о чем не думая.
Так всегда бывает: когда много о чем надо подумать, обычно не думается ни о чем. Мысли сбегают из головы, не желая возвращаться. А на первый план вылезают всякие мелочи: как гулко звучат шаги в коридоре, почему орки так глупо и нелепо одеваются, почему небо синее, как пылинка кружится в луче света, проникающего сквозь цветное стекло потолочного витража.
Королева в которой раз почувствовала себя вот такой вот маленькой, бездумно кружащейся пылинкой в огромном и пустом мире, пылинкой, за которой кто-то непременно наблюдает. Может, человеческие боги, которых она никогда не видела, но о которых всегда говорят. Хотя, наверное, у эльфов должны быть свои боги. Интересно, какие они: добрые или злые, а может быть, равнодушные? А может, их и вовсе нет — ни человеческих, ни эльфийских?
Эйриэн не любила ждать, не любила неопределенности, ненавидела, когда от нее ничего не зависело. В подобных обстоятельствах она казалась самой себе беззащитной и беспомощной.
Девушка потрясла головой, отгоняя наваждение, легко спрыгнула с трона и направилась к выходу. Прежде, чем выйти, она оглянулась на пустующие королевские кресла, и зал вновь показался ей холодным и неуютным.