— Это зелье обладает всеми необходимыми для нас свойствами, благодаря ему воины становятся практически непобедимы.
— То, что нам нужно. Благодарю вас, Старый. Еще одному писарю прибавилось работы.
— Горн Сплав, нет ли у вас известий от родственников из Солнечного молота?
— К сожалению, нет, ваше величество, — склонился гном.
— Вы отвечаете у нас за науку, поэтому вам я доверяю медицину, при сотрудничестве с магами, а также возведение укреплений вокруг столицы. Сами понимаете, времени у нас мало, но препятствия должны задержать врагов до прихода нашего подкрепления. В связи с этим, прошу советников правильно распределить силы, которые отправятся сражаться с армией Пошегрета к Драконовым горам, и те, что останутся в Анории на случай, если мы проиграем сражение и защитникам города придется обороняться. У меня мало опыта в подобных вопросах, поэтому я прошу вас самих принять решения.
Гном со всей серьезностью отнесся к поручениям королевы, его писарь начал писать раньше, чем королева отдала первые приказания.
— Николо ла Шург, — эльфийка со щемящей тоской в сердце взглянула на старого учителя, — вам я поручаю координировать деятельность королевского совета и контролировать столицу.
Глаза старика потемнели:
— Значит ли это, ваше величество, что вы отправляетесь с армией?
— Да, Николо, вы все правильно поняли. Советники перестали диктовать указы и эдикты, и все разом вскинули головы.
— Но вы не можете, ваше величество! — воскликнул Мелиор Вишен.
— А почему нет? Неужто вы думали, что я отправлю в бой своих воинов: мальчишек, которые едва научились держать настоящий меч в руках, и стариков, которые пойдут защищать детей и внуков, — а сама останусь за стенами крепости? Кто я буду тогда? Чем я тогда лучше предателя? Если я испугаюсь и останусь, кто поручится, что они не испугаются?
— Девочка… — начал было Николо.
— Я не девочка, советник, я — королева! В Гаэрлене еще не перевелись эльфы. Если я умру, вам пришлют нового правителя, — жестко отрезала Эйриэн, — Это мое королевское решение, и вы не можете со мной спорить.
Звенящая тишина повисла в зале. Не скрипели перья, мужчины затаили дыхание перед юной королевой, которая грозно взирала на них с горящего трона.
Звук открываемых дверей совпал с ударом городского колокола, возвещающего на всю столицу об опасности.
— Ваше величество, к вам посланец из клана Солнечного молота, — возвестил слуга.
— Зови! — обрадовалась королева.
Гном, вошедший в зал, выглядел запыхавшимся.
— Ваше величество, — рухнул он на колени перед троном, — Голин Серобородый из Стальной кирки просил передать вам поклон, а также то, что их клан и кланы Рыжих лис и Золотой руды караулят территорию гор в том месте, откуда могут пройти орки. Как только враги откроют проход, он сразу же будет завален. По вашему приказанию все горные кланы отправили своих представителей к месту сбора у Рощи единорогов, там же скоро будут ополченцы и воины из Ватона, отряд ждет и в любой момент готов сразиться с врагом!
— Спасибо, — поблагодарила эльфийка, — скоро они вольются в армию, которая выйдет сегодня вечером из города. Я бы лично хотела выразить соболезнования клану Солнечного молота в связи с гибелью вашего главы — Ломбера Гордого.
— Мы принимаем ваши соболезнования, — гном стукнул себя кулаком в грудь, туда, где билось его гордое сердце, — и надеемся, что его убийца будет справедливо наказан!
— Все решит королевский суд, — уклончиво ответила Эйриэн. — Я не смею вас больше задерживать. Скоро герольды возвестят последние новости, слушайте их внимательно.
Гном поклонился и вышел. Девушка обратилась к советникам:
— Я считаю заседание закрытым. И я надеюсь на вас. Сейчас я удалюсь на два боя в свои покои, но после этого буду готова к аудиенциям. Если появятся новые важные известия, передайте мне их немедленно.
Она покинула зал под дружное бормотание придворных и слаженный скрип гусиных перьев.
Первый герольд прокричал с дворцовых стен, еще когда она шла по коридору, потом раздался звонкий голос следующего вестника дурных событий.
«Нелегка у них сегодня доля, им придется кричать до вечера, а может, и дольше». — О том, что случится в городе после того, как новости разлетятся, она старалась не думать.
Эйриэн закрыла за собой дверь королевских покоев, прижалась лбом к створкам и сомкнула веки.
«Все это происходит не со мной, я сплю, сейчас я открою глаза, и все закончится, встанет солнце, Ивэн придет меня будить, будет мир, будет счастье, и не будет никакой войны», — уговаривала себя эльфийка и даже на мгновение поверила в эту наивную ложь. Она снова почувствовала страх. Королева не боялась, когда сражалась с монстрами, не боялась разбойников на дороге, никогда не боялась умереть. Она боялась лишь того, что будут умирать другие.
Королева открыла глаза, но мир остался прежним: громко кричали глашатаи со стен, орки пробирались сквозь Драконовы горы к Анории, Коул сидел в своей комнате, запертый за предательство.
«Значит, будем сражаться!» — решила Эйриэн. Она скинула грязную одежду, помылась под душем и переоделась в чистое платье. Эльфийка выбрала мужской костюм из черного бархата: короткий колет с широкими прорезанными рукавами, узкие штаны, на ноги обула сапоги до колен. Под колетом у нее была черная шелковая блуза с такими же широкими рукавами и высоким стоячим воротником. На голове красовался широченный берет с вышитым серебром ободком короны. С берета свешивалось роскошное страусиное перо. Поверх одежды был накинут короткий плащ, подбитый серебром.
Королева рассматривала свое отражение в зеркале, когда в ее покои постучались. Сердце рухнуло в пятки: «Что стряслось на этот раз?»
Она поспешила открыть дверь, но на пороге была всего лишь Милена. Сестра радостно кинулась на шею королеве.
— Эйриэн, как хорошо, что ты приехала! Я слышала, что кричат герольды. Это правда, что нас ждет война? — спросила она, нахмурив лобик.
— Да, — погладила ее по волосам эльфийка.
— Но это же очень нехорошо.
— Да, дорогая.
— Эйриэн, — принцесса выжидательно уставилась на королеву, — ты ничего не хочешь мне сказать?
— Я очень рада тебя видеть.
— Я тоже, но это не то. Ну же, вспомни, какой сегодня день?
Королева попыталась вспомнить.
«Если орки обещали напасть на Эсилию две недели назад, а тогда было восьмое число месяца полей, значит, завтра будет двадцать второе, а сегодня двадцать первое. Как же я могла забыть — этот день считается днем рождения Милены!»
— Дорогая, — обняла она сестру, — я поздравляю тебя, теперь ты совершеннолетняя. Перед тобой открывается новая, взрослая жизнь, ты можешь участвовать в заседаниях королевского совета и, что самое главное, принимать женихов.
— Да, Эйриэн, я все это знаю, — девушка явно нервничала, — но ты обещала рассказать мне кое-что другое в день моего совершеннолетия. Ты обещала рассказать мне про моих родителей. Помнишь?
«О нет, только не это! Только не сейчас! Накануне войны, после предательства Коула… Милена, мое взбалмошное дитя, я даже не знаю, как ты воспримешь эту новость».
— Сестренка, раз ты уже стала взрослая, то знай: все взрослые обладают одним очень хорошим качеством — терпением. — Королева говорила очень ласково, она всей душой хотела еще хотя бы на пару дней оттянуть этот непростой момент. — Сейчас происходят очень важные события, они повлияют на жизнь всей страны, прошу тебя, ты должна подождать. Когда все уляжется и наладится, тогда и поговорим.
Королева попыталась проскользнуть мимо своей подопечной, но та вцепилась ей в руку:
— Эйриэн, ты же обещала! Я не хочу ждать! Я хочу сегодня узнать всю правду! Что ты от меня скрываешь? Что мои родители были такими же предателями, как Коул? Поэтому никто не хочет о них рассказывать? Да? Я — дочь предателей?
Милена готова была расплакаться, и сердце Эйриэн не выдержало.
— Нет, сестренка. — Королева обняла воспитанницу. — Вовсе нет. Про твоих родителей никто ничего не рассказывает, потому что никто ничего о них не знает. Они умерли далеко отсюда, в нищете и безвестности. Тогда была эпидемия чумы, и их забрала болезнь. В этот день пятнадцать лет назад я нашла тебя в старом замке. Лишь герб на щите над воротами и кольца на руках твоих родителей открыли твое настоящее происхождение.