Астерот за мгновение до смертельной атаки горгульи вспомнил о том, что он — Душа. А также о том, что он умеет ходить сквозь планы мироздания. Да, это было разрушительно для него самого, но зато таким образом он смог бы спасти Петенса. А то как-то в одиночестве ходить по миру Демонов — не самая лучшая идея. Решившись на частичное саморазрушение, Астерот кивнул своим мыслям и сделал шаг, становясь полупрозрачным, а затем ещё один, уже полностью исчезая из виду и бегом направляясь к Петенсу.
Юные демоны подумали о том, что они всемогущи, и, конечно же, не бежали, словно глупцы и предатели демонического народа, а просто поставили перед собой щит. Ериат сформировал основу, Дарана воспользовалась одной из сторон своей подчинительной магии, а Ниррат добавил в получающееся изделие ту немногочисленную Материю, что была у него в запасе. Петенс, стоящий рядом, усмехнулся и отправил немного Светлой Материи в щит, а сам обернулся тоненьким коконом из оставшейся Материи. Его контур стал совсем чуть-чуть светлее, и увидел изменения лишь Астерот, идущий к нему сквозь слои, а демоны были полностью погружены в создание щита.
Астероту совсем немного оставалось до щита юных воинов и Петенса, когда в них полетела струя осквернённого пламени. Демоны, увидев её, оторопели, похоже, до них лишь сейчас дошло, что всё-таки надо было сбежать. Петенс закрыл глаза, понимая, что конец его не слишком уж длинной жизни близок. Астерот прыгнул, вытягивая руку в сторону своего спутника, надеясь затащить его к себе, но не успел.
Струя пламени ударила в щит, и через секунду от трудов трёх демонов не осталось ничего. Застонал Ниррат, вставший впереди треугольничка демонов и защищавший собой мага и лучницу, но огонь добрался и до них. Закричала Дарана, по чьему телу быстро распространялось пламя горгульи, вскрикнул Ериат, почувствовав, как в нём выжигают все магические силы и Материю. С громким хлопком лопнул кокон Светлого мечника, забрызганный ужасным огнём. Пламя было, словно тягучая, вязкая, кипящая жижа, оно обволакивало своих жертв и убивало их своей температурой и разрушительным воздействием Скверны.
Астероту, впрочем, тоже досталось. Он успел спрятать обратно руку, выкинутую им ради спасения Петенса, но сквозь него всё равно проходили брызги осквернённого пламени Инферно, причиняя ему невероятную боль. Тёмный маг заскрипел зубами. Он видел, как сгорают заживо сражавшиеся с ним бок о бок демоны, и в груди что-то болезненно сжималось, напоминая ему страшные картины его прошлой жизни. Помотав головой, он отогнал воспоминания: некогда. Казалось, брызги этого ужасного пламени нарушали его целостность, как Души.
Однако Петенс сгорал не так, как демоны. Если уроженцев Инферно пламя обволакивало, а потом «захваченные» части тел просто осыпались пеплом, то Светлый горел неправильно. Он не сгорал, пепел, что должен был остаться от него, не падал, а закручивался вокруг него вихрем, притягивая к себе останки трёх демонов, всё ещё горящих. Дарана кричала, глядя на то, как, рассыпаясь сами, они дают жизнь чему-то новому и страшному. Зрачки Светлого воина будто бы лопнули, и чернота начала заполнять всё свободное пространство глаз. Рот, до этого открытый в беззвучном крике, изгибался теперь в жуткой ухмылке. Волосы, сгорев практически сразу, летали вокруг головы в виде пепла, а сейчас начинали формировать на ней ровный круг из рогов. Недлинных, правда, но зато чёрных, ровных и аккуратных. По своему «устройству» новая «причёска» демона напоминала корону.
Кожа светлого воина посерела, лишаясь блеска жизни и праведности. Всё это — что жизнь, что светлые убеждения воина, — шло на то, чтобы удержать угасающий огонёк жизни и Души в зарождающемся монстре. Если раньше Смотритель Жизни просто левитировал в нескольких сантимертах над землёй, то теперь из лопаток бывшего когда-то человеком существа росли серые крылья, оканчивающиеся острыми костяными наростами. Грациозные и лёгкие мечи, украшенные орнаментами Светлых, рассыпались на какой-то особый, белый пепел, формируя напротив воина его новое оружие — длинный трёх- или четырёхмертовый чёрно-серый меч. Он трескался и срастался, образуя свой неповторимый узор. Белоснежные одежды рвались и закручивались, меняясь благодаря огню Скверны и возвращаясь обратно, покрывая тело демона ровным слоем из твёрдого хитиноподобного материала. В глазах существа массово лопнули сосуды, заливая черноту кровью, стекающейся в центр и образующей новые зрачки демону. Никем другим это существо назвать уже было невозможно. Однако в глазах, полных невыносимой боли, — судя по всему, у бывшего Светлого перекраивалась наравне с телом ещё и Душа, — виднелись огоньки разума, вселяющие надежду на то, что Петенс останется собой и будет на их стороне. Хотя, учитывая то, что от тройки демонов уже практически ничего не осталось, можно сказать, на стороне Астерота.