— Он быстрее, чем Ивар Рагнарссон? — спросил Шеф.
— Ивар Бескостный? О, я и забыл, что ты с ним расправился.
Благодаря вину зрение Шефа постепенно прояснилось, и он повнимательней присмотрелся к крупному мужчине, откинувшемуся на стуле так, что спинка трещала. Золотой венец на голове, тяжелая золотая цепь на шее и массивные браслеты на руках. Внешность добродушного мужичонки, словно бы хозяина мирной городской таверны. Но глаза под густыми бровями проницательные, и сеточка шрамов от затянувшихся ран покрывает мускулистое правое предплечье, как у заядлых бойцов. Удачливый боец, потому что у неудачливых раны уже никогда не затягиваются.
— Да, я тебе, конечно же, за него признателен. Ивар очень меня беспокоил, а его братья беспокоят и до сих пор, — Хрорик тяжко вздохнул. — У короля здесь трудная жизнь, по ту сторону Датской перемычки грозят христиане и их империя, а на севере — пятьдесят морских королей, вечно спорящих, кто самый главный. Христиане говорят, что им сейчас нужен император. Я иногда думаю, что и нам тоже. Но дело вот в чем. Если вдуматься, нам ведь придется решать, кто им станет. Может быть, я. Может быть, ты. А может быть, Сигурд Рагнарссон. Если он, то ни ты, ни я не доживем до следующего дня, да и не захотим дожить.
Ну, да я увлекся. Я вижу, тебе здорово досталось, и по-моему, ты не отказался бы от хорошего ужина. Почему бы тебе не посидеть где-нибудь на солнышке, пока не придет пора ужинать? Я прослежу, чтобы ты был в безопасности.
— Мне нужны деньги, — сказал Шеф. — Человек, которого я ударил на рынке, — это он привел меня сюда, и он неделю кормил меня. Я должен заплатить ему. А потом, мне нужны деньги на проезд домой. Если в порту есть английские купцы, я могу взять у них деньги в долг, в счет моих собственных средств и средств моего соправителя Альфреда.
Хрорик оставил в покое звонок:
— Все улажено, за все заплачено. Дитмаршцев я отпустил вполне счастливыми, я всегда стараюсь ладить и с ними тоже, ведь когда разъярятся, они несносны. Хотя один юноша настоял на том, чтобы остаться. Не благодари меня, ты всегда сможешь со мной расплатиться. А насчет возвращения домой… Что нет, то нет.
Шеф взглянул на его хитрое веселое лицо. В углу виднелось копье «Гунгнир», прислоненное к стене. Но он не питал иллюзий относительно возможности добраться до него.
— Остаться здесь с тобой?
— Собственно говоря, я тебя продал, — подмигнув, ответил Хрорик.
— Продал? Кому?
— Не волнуйся, не Скули. Он предложил мне пять фунтов серебра. Христиане дошли до десяти плюс отпущение всех грехов — от самого Папы и написанное пурпурными чернилами.
— Тогда кому?
Хрорик снова подмигнул.
— Твоим друзьям из Каупанга. Жрецам из святилища Пути. Их предложение было слишком хорошим, чтобы отказаться. Они все говорили что-то об испытании. Но это ведь лучше, чем пытки Сигурда Змеиного Глаза? Как ты считаешь?
С кольцами кровяной колбасы на поясе, большой буханкой черного хлеба под мышкой и щепоткой соли в руке Шеф вышел под лучи послеполуденного солнца, собираясь дожидаться обещанного королем Хрориком ужина. Его окружали с полдюжины стражников, гарантируя одновременно, что никто на него не нападет и что он сам не сбежит из города. Их сопровождал Карли, на этот раз довольно грустный, со своим мечом на поясе и копьем Шефа на плече.
Несколько минут ватага двигалась по тесным улицам Гедебю, заполненным лотками с янтарем, медом, южными винами, оружием, костяными гребешками, обувью, железными слитками и всем, что только можно было купить или продать в скандинавских странах. Затем, когда Шеф уже устал от тесноты и нескончаемой сутолоки, он увидел невысокий зеленый бугор, находящийся внутри городского частокола, но в стороне от построек и толпы. Он молча указал на него и первый направился туда. Боль в голове прошла, но двигался он все еще медленно и осторожно, боясь случайным движением разбудить ее. Он также ощущал, что с трудом понимает, что происходит, как если бы он находился под слоем воды. А ему было о чем поразмыслить.
Взобравшись на курган, Шеф сел на его вершине, глядя на залив и зеленеющие поля на севере. Карли помялся, потом воткнул копье древком в мягкую почву и тоже уселся. Стражники переглянулись.
— Ты не боишься курганных ведьм? — спросил один из них.
— Я бывал на могильниках и раньше, — отвечал Шеф. Он заметил, что нож с его пояса исчез — Хрорик ни в чем не полагался на авось. Он отдал нарезать колбасу Карли, а сам стал ломать хлеб. Стражники с опаской расселись вокруг них, кто на корточках, кто прямо на земле.