что-то мягкое. Взгляд его перемещается к западу. Там, в зазоре между искромсанными стенками шатров, где по-прежнему не менее трех двадцаток его людей ведут отчаянный бой, чтобы еще немного выиграть время, — хотя это не мешало им по ходу дела разить своих врагов, — там и увидал он предвестие своей гибели.
О нет, то был не draugr. То был король. Он двигался прямо на него, невысокий крепыш в воинской маске. По-видимому, осознавший, что пора уносить ноги. Английский царек по имени Ятмунд. В сопровождении полудюжины исполинов, что держатся по обе стороны от него и чуть позади. Размерами они не уступят викингам, не уступят Виге-Бран-ду. Ясно же, королевские телохранители, душа и сердце королевской дружины, — chempan, как кличут их англичане. Покидая поле сечи, они со знанием дела, даже не останавливаясь, протыкали все попадавшиеся на пути лежачие тела. Что ж, с этим они справлялись на славу. Но только он бы с радостью проломил кому-нибудь из них голову, если бы… только сгодился для ратного дела, если бы не был ранен. И если бы было кому подать пример отваги. Итак, их шестеро. А он едва держит в руках оружие. А уж разить им и вовсе не способен… Покачиваясь, Ивар побрел вперед, наперерез врагу. Пусть потом ни с одних уст не сорвется слово, будто бы его, Ивара Рагнарссона, великого ратоборца Севера, застигли врасплох или при попытке унести ноги. Еще несколько шагов, и раскрашенное забрало поворотилось к нему.
Истошный вопль, судорожный взмах. Королевский перст тычет в него, Ивара Рагнарссона. Англичане срываются с места, кидаются к нему, мечи с визгом вылетают из ножен. Телохранители тщетно пытаются оттереть короля в сторону.
А тем временем Шеф, изнуренный безуспешными попытками найти путь к побегу, увидал наконец щелку между двумя покосившимися шатрами. Затолкав туда Годиву, он перевел дух, готовясь к решающему рывку.
Не вымолвив ни слова, она вырвалась из его рук и стремглав бросилась к какому-то воину. Тому с трудом удавалось сохранять равновесие. Она ухватила его за локоть, поддержала его… Боже праведный, да ведь это же сам Ивар! Сломленный, окровавленный. Шатается, а не стоит.
Из утробы Шефа вырвался вдруг звериный рык. Подражая повадкам тигра, он двинулся вперед. Шаг, другой, третий, острие клинка чуть опущено, готово уже в яростном выпаде пронзить неприкрытый латами кадык.
Но Годива опережает его, вцепляется в руку. Он пытается стряхнуть ее, но она только впивается в него крепче прежнего, а свободной рукой колотит его в голую грудь и не переставая вопит:
— Сзади! Сзади!
Шеф отпихивает ее, резко оборачивается и успевает заметить лезвие, занесенное над его шеей. Он яростно бьет по нему собственным клинком, уводит лезвие в сторону. Но за первым ударом незамедлительно следует повторный. Шеф приседает, и меч со свистом проносится над его головой. Надо только помнить, что Годива находится сзади, а стало быть, сам он должен стать стеной между ней и ощетинившимися клинками.
Стараясь не увязнуть в ворохах растяжек, он потихоньку начал пятиться. На него шло с полдюжины воинов. Но впереди всех держался человек в диковинного вида золоченом забрале. То был король. Не столь уж важно, сколько при нем ратников. В этот самый миг к Шефу-рабу, Шефу-собачонке обратился король Восточной Англии.
— А ну, прочь с дороги, — сказал Эдмунд, делая шаг вперед. — Ведь ты — англичанин. Это ведь ты мачтой с галеры разогнал всех викингов. Так вот, человека, который стоит позади тебя, зовут Ивар Рагнарссон. Ты слышал, что я обещал награду за его голову? Убей его сам. Или дай нам убить его. И награда — твоя.
— Эта женщина… — пролепетал Шеф. На самом деле он собирался сказать: «Оставьте мне эту женщину». Но времени у него на это уже не было.
Слишком поздно. Зазор между шатрами стал чуть шире, и ратоборцы решили не тянуть понапрасну время. В мгновение ока один из них выскочил из-за спины короля и сделал мощный выпад, стремясь заколоть невооруженного юнца снизу, тут же переведя выпад в удар с разворота, а следующим движением, после того как второй удар не смог перерубить ему ребра или снести запястье, уже бил щитом в лицо. Как и в поединке с ирландцем Фланном, Шеф отпрыгивал, нагибался, вертелся на месте, не делая попыток нанести ответный удар или даже отразить выпады.
— Делайте с ним что хотите, — прорычал он.
Он отвел очередной удар и вдруг, нырнув телохранителю под щит, с отчаянной удалью вцепился ему в запястье, что было толщиной с лошадиную бабку, скрутил его, успел поставить бедро и швырнул славного ратоборца Уиггу по всем правилам деревенской рукопашной подметать ягодицами грязь.
Рухнул же тот прямо под чьи-то ноги и услыхал над собой боевые кличи, грохот и клацанье стальных ударов. Двенадцать человек викингов во главе с Вигой-Брандом явились, чтобы вызволить из лап смерти своего вожака. И теперь уже английские воины стеной окружили своего повелителя и умирали один за другим, а Ивар слабым голосом умолял, чтобы его люди не порешили короля Ятмунда на месте, оставили бы царька ему, Ивару.
Не обращая на кровавую свару ни малейшего внимания, Шеф выкарабкался из путаницы палаток и в нескольких ярдах от сражавшихся мужчин увидал беспомощно застывшую Годиву. Схватив ее за руку, он бросился бежать по направлению к догоравшим кораблям, увлек ее в мутные воды Стаура. За ними простиралось опустошенное английское королевство. Если он когда-либо попадет в лапы к его новым хозяевам, участь они ему уготовят лютую. Однако ж Годива с ним, цела и невредима. И он — ее избавитель.
Пусть сама она спасла от смерти Ивара.
Глава 9
Созвездия, что мутно поблескивали сквозь кроны деревьев, на востоке становились бледнее. Уже целую ночь девушка и ее спутник без устали пробирались сквозь дремучую чащобу. Присмотревшись, Шеф заметил, что самые высокие ветви, которые черными силуэтами заволокли небо, мерно раскачиваются. То колышет их утренний ветерок. А здесь, внизу, его совсем не чувствуешь. Но если же сейчас вдруг наткнуться на прогалину, что образовалась от падения какого-нибудь дуба или ясеня, то ноги вмиг вымокнут в росе. Жаркий выдастся день, подумал Шеф. Один из последних дней уходящего и такого богатого событиями лета.
Пора бы ему поскорей наступить. Оба уже совсем закоченели. На нем самом ничего нет, кроме башмаков да шерстяных портков, в которые успел он влезть во время ночной неразберихи. На Годиве — только ночная сорочка. Там, у пылающих галер, она скинула свое длинное платье перед тем, как броситься в воду. Плавать же она умела как рыба, как выдра; точь-в-точь как выдры они и плыли: сколько хватало сил, держались под водой, стараясь не производить шума, избежать и всплеска, и случайного вздоха. Сотня неторопливых гребков — и десять вздохов на поверхности. Вверх по течению, которое в этом месте было совсем незаметным, слабеньким. Взгляд прикован к берегу. В любой миг могут появиться дозорные. Потом, подплыв к западному валу, где по-прежнему должны были дежурить часовые, они вобрали в легкие довольно воздуха, канули глубоко под воду и долго, долго не выплывали наружу, пока наконец не пришла пора вновь последовать повадке выдры. Еще четверть мили. И только тогда он решил, что им ничто не мешает ступить на твердую почву.
Во время побега он не испытал недомогания: несильные покалывания на обожженных ладонях в момент, когда он ушел под воду. Теперь же его трясло немилосердно, суставы так и ходили ходуном. Шеф не сомневался, что он вот-вот рухнет в беспамятстве. Ему надо подумать о себе, прилечь, дать отдых мышцам. А в голове выстроить события, произошедшие в его жизни за последние двадцать четыре часа. Он убил человека… Нет, уже двоих… Видел перед собой короля. С обычным смертным такое случается раза два за жизнь. Но в этом случае и король видел его, Шефа, даже говорил с ним! И еще он оказался лицом к лицу с Иваром Бескостным, величайшим из воинов Севера. И Шеф знал для себя наверное, что он убил бы его, не возникни перед ним Годива, и тогда бы прославил имя свое на всю Англию, на весь христианский мир.
Но она не дала ему это сделать. Но и это не все. Он предал своего короля, разве что самолично не отдал его на растерзание язычникам. И если только кто-то сумел бы прознать об этом… Но такие мысли надо стараться гнать прочь. Они спасены. А когда придет время, он полюбопытствует, как жилось Годиве у Ивара.