Бранд таращился на нее, не в силах осознать, что случилось. Второе ядро проломило пристань в двух шагах от него, сбросив в воду с полдюжины грузчиков. И в этот самый момент на темной палубе «Журавля» вспыхнул огонек. Прислуга метательной машины жаждала испробовать свои огненные стрелы еще разок. Едва они прицелились, к ним подошла Рагнхильда.
– Туда, – рявкнула она, – туда! Цельтесь в ту большую бочку. На этот раз вы наверняка попадете.
Катапульту немножко довернули, опять прицелились, выдернули спусковую скобу. Пылающий дротик понесся над водой, огненной линией прочертив свой путь, воткнулся в бочку с ворванью, только что выгруженную с затонувшего «Моржа». В небо моментально взметнулись языки пламени, вспыхнувшего чистым ослепительным светом. Люди на берегу обрисовались темными тенями, в суматохе беготни и крика – одни тушили пожар, другие хватались за оружие, английские катапультеры побежали вокруг всей гавани к своим покинутым машинам.
Наблюдая это, шкипер Рагнхильды удовлетворенно ухмыльнулся. Это был Кормак, сын ирландской рабыни, набравшийся большого опыта в бесконечных ирландских войнах. Он умел определять момент, когда его враги теряли инициативу.
– Ближе к пристани, – скомандовал он. – На камнеметалке, потопите второй большой корабль, шведский. На дротикометах, поджечь еще несколько бочек, а потом дома. Боцман, возьми двадцать человек, убери парус и, когда мы высадимся на берег, на веслах отведешь корабль на сотню ярдов назад. Не хочу, чтобы кто-нибудь попытался захватить «Журавль», пока мы будем заняты. Остальным, мы высадимся на пристань и пойдем прямо на деревню.
– И помните, – прикрикнула Рагнхильда, – одноглазый. Шесть золотых браслетов за одноглазого.
Позади нее Вальгрим сжимал копье «Гунгнир», которое досталось ему от Стейна, а Стейну попалось на берегу, где его бросил Шеф. Подходящее оружие, подумал Вальгрим. Пустить кровь нечестивцу.
Далеко вдали, так что едва можно было различить, Шеф увидел пламя, внезапно взметнувшееся в небо. Он стоял на материковом берегу едва ли в четверти мили от края острова Храфнси. Вот только лодки у него не было. Он бы не поверил, что им удастся так быстро подойти чуть ли не к самому Храфнси. Но Эхегоргун, Мистарай и Экветаргун провели их по тропам, которые не смогли бы найти даже козы, а потом по удивительно легкому спуску вдоль гребня на берег рядом с тем местом, где они высадились. Хотя два дня назад им пришлось грести несколько часов, сейчас оказалось достаточно пройти лишь пять миль, срезая путь в основании полуострова.
– Как же мы переберемся? – спросил Шеф.
– Вплавь? – предложил Эхегоргун.
Шеф колебался. Четверть мили – не так уж много. Но он знал, что эти воды всегда ледяные. И опять же, он не мог забыть о такой угрозе, как киты.
Кутред подтолкнул его и показал вдаль. Освещенные теперь красными зарницами в небе, виднелись черные точки вельботов, бешено мчащихся от берега с гриндами. Они везли груз или возвращались за водой.
– Там Хлипкие, – сказал Эхегоргун, – мы уходим. Не говори о нас никому, кроме моего брата Бранда. А то однажды выйдешь в море в лодке, и больше никогда болтать не сможешь.
– Погоди, – громко крикнул Шеф, – можешь сказать, где сейчас киты?
Эхегоргун кивнул.
– Слышу их в воде. Так и знал. Они у входа в гавань, следят за странным кораблем. Недовольны. Они предпочитают переворачивать маленькие лодки, а не таранить большое судно. Не плавай на лодках.
– Можешь предупредить нас, если они войдут в гавань? Если на несколько минут станет безопасно переправляться на остров?
Эхегоргун с сомнением пофыркал.
– Когда услышишь крик моржа, переправляйся. Только быстро, – и мгновеньем позже он исчез, его огромное тело растворилось прямо в скале.
– Крик моржа? – переспросил Кутред. – С тем же успехом это может быть отрыжка ангелов…
Шеф его не слушал. Он забрался на самую высокую точку поблизости, помахал над головой своим копьем. Минутой позже его заметили с головного вельбота, посомневались, но подошли к берегу.
– Остановите другие вельботы, – приказал Шеф. – Нет, нет, делайте, что я скажу. Я знаю, что на нас напали. Мы должны прийти все вместе, а не по одному.
Постепенно лодки собрались, девять или десять штук, сорок-пятьдесят человек на них, свирепых и опытных викингов, но без доспехов и оружия, не считая оставшихся у некоторых гарпунов, разделочных топоров и ножей.
– Вы очень внимательно выслушаете то, что я скажу, – объявил Шеф. – Во-первых, у входа в гавань находится стадо китов-убийц, и нам нельзя грести прямо на них. Во-вторых, мы узнаем, когда они войдут в гавань…
Его слова встретил недоверчивый гул, и Шеф, стукнув древком копья по скале, повелительно возвысил голос.
Кормак делал с жителями Храфнси примерно то же самое, что они сделали с китами. Он умышленно поддерживал постоянное давление, чтобы не прекратилась царившая среди них паника, хотя осознавал, что такого рода паника может обернуться яростным безоглядным ответным наступлением. Когда «Журавль» подошел к пристани, из его катапульты полетели ядра, каждое разрушало какой-нибудь дом. Огненные стрелы поджигали дерево и ворвань, превратив целый поселок в один огромный костер. Убитых и раненых было немного, силы оборонявшихся не были особенно подорваны. Но им некогда было подумать. А у Бранда, увидевшего крушение своего любимого «Моржа», увидевшего, что его запасы на зиму и склады пушнины гибнут в огне пожара, сердце едва не разорвалось. Он не стал надевать кольчугу, не стал строить своих людей. С искаженным от ярости лицом стоял он между языками пламени, сжимая в руке свой топор «Боевой тролль» и ожидая, пока разрушители высадятся на берег.
Едва борт «Журавля» коснулся причала, хорошо обученные люди Кормака выпрыгнули на него и сразу выстроились в колонну по шестеро. А сам Кормак в этот момент нагнулся и что-то сказал своему боцману. Два человека скользнули к берегу по обе стороны пирса. В нужном месте они привяжут поперек пирса веревку.
Кормак протолкнулся в центр первого ряда, вышел на два шага вперед, построил людей обычным для викингов клином. Затем они с дружным криком устремились на врага. Кормак ожидал яростной контратаки.
И она началась. Завидев уверенно двигающуюся к нему фигуру, Бранд, в приступе ярости и муки полностью забыв все страхи и сомнения, одолевавшие его со времени поединка с Иваром, с занесенным топором ринулся вперед. Позади него неровной волной наступали жители Храфнси, вооруженные тем, что попалось под руку.
– Большой парень, – сказал Кормак ближайшему дружиннику. Он поднял для защиты свой щит и выкрикнул оскорбление, которое в реве пожара никто не услышал.
Когда Бранд бросился вперед, спрятавшийся в тени боцман рывком натянул веревку. Бранд ногами зацепился за нее и рухнул, распростершись во весь рост, так что причал задрожал. «Боевой тролль» выскочил из его руки. Бранд с ревом стал подниматься на ноги, но в этот самый момент Кормак со всей силы безжалостно ударил его в висок. Бранд тряхнул головой и продолжал подниматься. Не веря своим глазам, Кормак снова ударил нагруженным свинцом мешочком. На этот раз гигант рухнул на четвереньки.
Позади него нападавшие замялись, некоторые тоже запутались в веревке. Двое прорвались вперед, встретили сосредоточенный залп и упали, утыканные дротиками. Остальные замерли в нерешительности, потом по одному и по двое побежали назад к полыхающей деревне.
– Свяжите его, – коротко приказал Кормак. Он повел войско к берегу, собираясь очистить деревню от сопротивляющихся одиночек, захватить лодки, провизию и оружие. После этого останется лишь гоняться за бегущими. Хотел бы он, чтобы одноглазый атаковал вместе с Брандом. Тогда Рагнхильда больше не стояла бы у него за спиной.
Английские катапультеры, которых использовали на пристани как рабочую силу, сбежали при первом же выстреле. Оружия у них не было, и не было стремления защищать поселок. В темноте, куда не доходил отблеск пожара, они, задыхаясь, собрались вокруг Квикки.