Шаста каждый раз задумывался: почему так случилось, почему люди больше не живут в том красивом мире, и теперь вынуждены, находится тут, в подземном царстве?
Еще с детства ему говорили брахманы и другие взрослые, что все случилось по вине людей. Алчность и тщеславие погубили их. Люди стали желать большего, желать больше власти над миром и в итоге лишились всего. Неужели им был так безразличен их мир?..
Шаста стянул с себя мокрое одеяло, и уселся возле тумбочки, свесив ноги с кровати. В комнате стояла давящая тишина, и не было слышно разговоров жителей и других звуков за стенками его лачуги.
"Значит, еще пока все спят. Так сколько же времени сейчас?" Шаста в полумраке нащупал свои наручные часы на тумбочке и, нахмурив брови, попытался разглядеть секундную стрелку. Полшестого утра. "Сейчас же дядя придет, а я только встал и совсем не готов — подумал Шаста — Так, а это что?". Юноша нащупал ладонью на тумбочке небольшой предмет круглой формы, на конце которого свисала тоненькая ниточка. "Это же подарок для Амиты!" И как он только мог забыть про него?
Это был небольшой кулон в форме цветка лотоса, привязанный к тонкой серебристой цепочке. Шаста представлял, как Амита будет радоваться такому подарку. Это ведь не просто побрякушка каких не мало у других девушек на станции. Это лотос-символ чистоты! Большая редкость было найти такое украшение на станции, а тем более на поверхности, да еще и без дозы радиации. А вот отец его друга Навина, нашел такой и принес ему. У Навина всегда были различные вещи из прошлого. Его отец часто выходил на поверхность, в поисках полезных и пригодных вещей.
Сам Навин, сказал, что ему такая побрякушка не нужна, и за девушками ухлестывать, это слишком низко для него. Друг всегда был горд собой и не раз любил похвастаться своими вещами или находками. Тогда-то Шаста и попросил друга отдать ему кулон взамен на порцию картошечки с грибами — самого вкусного деликатеса, который могли готовить на станции. Шасте было жаль отдавать единственную порцию еды, которую давали дозорным кшатриям на посту. Но и допустить, чтобы такой красивый кулон его друг просто выбросил. Ну уж нет. Навин тогда назвал его дураком, мол, от еды отказался, ради подарка для девчонки. Но Шаста думал, что дураком был именно Навин. Ведь и он мог подарить этот кулон кому-нибудь…
Внезапный стук в дверь отвлек Шасту от размышлений.
— Открыто — сказал он и прикрылся одеялом.
В комнату зашел его дядя — невысокий мужчина средних лет с густыми черными волосами и заметной сединой на висках. Судя по взволнованному лицу, дядя был чем-то обеспокоен. Это еще было заметно по его навящивому движению; он все время дергал свои лихо закрученные усы, когда нервничал.
— Шаста ты чего уселся? Сейчас же одевайся, и идем бегом за мной — дядя резко водил фонарем по стенам лачуги, пытаясь осветить всю комнату.
— Дядя, да успокойся ты, что за спешка сегодня такая? — вяло произнес Шаста
— Давай, говорю, одевайся — махнул дядя рукой — Шандар приказал сегодня выставлять кшатриев на дозор раньше положенного времени. И тебя это тоже касается, так что поторопись. Я подожду на выходе.
Раз уж Шандар приказал, то такие приказы даже не обсуждались. Начальник дозора станции никогда слов на ветер не бросал и не давал глупых приказов на выполнение. Только благодаря его строгости можно было соблюдать дисциплину на дозорах в южном и северном тоннелях. Да и еще благодаря дяде Шасты-Акилу, который был заместителем начальника станции.
Вместе они проводили набор начинающих кшатриев для защиты тоннелей. Выдавали снаряжение, оружие и обучали юных защитников в школе новобранцев. Дядя с большой ответственностью подходил к своей работе и старался никогда не оплошать в своем деле. Шандар и Акил были не только хорошие руководители и воины, но и неплохие друзья товарищи, которые иногда вместе позволяли себе расслабиться и немного выпить в каморке начальника дозора. Да только чтобы об этом не узнали брахманы из Верхнего храма, а то такие посиделки могли для них кончиться изгнанием из сангхи.