Когда к вечеру проснулся, так хорошо мне уже не было, вокруг стоял комариный звон, усилившийся ветер холодил кожу. Солнце, склонявшееся за деревья, почти не грело. Размышлял, что делать, недолго. Если залезу на дерево, то, вероятнее всего, замерзну до смерти, если буду ночевать внизу – могу быть съеденным кем угодно. Поэтому решил ночевать под упавшим еловым стволом, рядом с корнями. Натаскал туда кучу мха, стараясь собрать посуше, и, забив проход к себе еловыми лапами, закопался поглубже в мох, понемногу согрелся и заснул.
Утро наступило неожиданно быстро, вылезать из нагретой за ночь постели не хотелось. Я подождал, когда солнце поднимется повыше, начнет немного припекать, и побрел вдоль ручья, периодически обходя лесные завалы или места впадения в ручей более мелких проток. К середине дня шел уже вдоль настоящей реки шириной метров двадцать, но признаков жилья или деятельности человека не было. За все это время я не услышал ни самолета, ни звуков валки леса – ничего, что обычно слышно в наших лесах. К полудню стало жарко, на открытых местах на меня налетали тучи черных слепней, оставлявшие после себя на коже кровавые следы укусов. В тенистом ельнике, наоборот, звенели комары. Мне пришлось несколько раз ополаскиваться в речке, но это помогало ненадолго. Я упрямо шел вперед, хотя иногда на меня нападали приступы паники: «Неужели мне суждено будет закончить жизнь таким образом? В диком лесу, до смерти заеденным гнусом и слепнями?..»
Я старался отгонять эти мысли прочь, но они все чаще стали посещать меня. К вечеру путь привел к большому тихому плесу. Я подошел к берегу и, усевшись на камень, взглянул в воду. Оттуда на меня смотрел незнакомый молодой здоровый парень с бугрящимися мышцами на руках и каштановыми вьющимися волосами, с лицом, изъеденным укусами комаров и слепней.
Что же произошло? Мало того что проснулся голым, неизвестно где, так еще в возрасте двадцати лет и не со своим лицом.
Я сидел и никак не мог поверить в то, что случилось. Если до этого думал, что кто-то жестоко, но незамысловато подшутил надо мной, то возвращенная молодость – это уже серьезно. Может, мой разум сейчас просто в другом теле?..
«Эй, хозяин, отзовись», – мысленно попытался связаться с предполагаемым владельцем тела, но ответа так и не дождался. Я прочитал немало книг о попаданцах, и до меня наконец дошло, что скорее всего со мной произошла такая же абсолютно невероятная история. Мой рациональный разум просто отказывался до этого момента воспринимать подобное событие всерьез. Однако попаданцы оказывались в иных мирах вооруженными чем-то в основном более существенным, чем я… Впрочем, молодое тело – это очень неплохой бонус. И мне не остается ничего другого, как отправляться дальше в поисках человеческого жилья, ну а уж если такового здесь не будет, то переходить на режим существования Робинзона и как-то пытаться устроиться в этой жизни. Настроение было, конечно, на нуле. Жрать хотелось неимоверно. Пришлось нахлебаться воды, чтобы хоть как-то наполнить желудок.
Ловить рыбу в глубоком плесе было бесполезно, и я, отыскав на берегу упавшую елку, натаскал под нее хвои, сверху заложил мхом, устроился удобней и заснул, несмотря на голодное звучанье в животе.
Утром, когда я проснулся, солнца не было видно, небо заложили серые тучи, и моросил мелкий дождик. Я лежал в своем гнезде до тех пор, пока капли воды не добрались до меня. Выбрался наружу, чтобы совсем не продрогнуть, и начал бегать туда-сюда по небольшому заливному лугу. Слегка согревшись, задумчиво поглядел на вылезшую откуда-то лягушку, но все же решил с подобной закуской немного повременить. И продолжил все тот же путь, уже по берегу широкой реки, плавно несущей свои воды на юго-запад. К полудню дождь все же закончился, и тучи понемногу разошлись. Выглянуло солнце, стало немного веселей.