— А что тогда? — Второй травник не смотрел на спящего. Он все равно был лишен дара видеть человека. Он смотрел на мальчишку. — У него жар и испарина.
— И все равно это не воспаление, — стоял на своем мальчишка. — Ему что-то меняет кровь. Вот нам бы отмотать все назад!
— Ну знаешь! — возмутился травник. — Такой травы нет!
— Есть! — Второй маг тихо сидел в углу, подальше от больного, поближе к двери. Было видно, что ему страшно. Участия в разговоре он не принимал. До сей поры. — Есть такое. Моя бабка варила.
— Что варила? Отвар, чтобы из старика сделать младенца? — В голосе мага было полно скепсиса и даже издевки.
— Почти. Крем для городских барышень. К ней очередь стояла всегда. Работал, значит. — Тихий травник осмелел и подошел чуть ближе к товарищам.
— Крем? — Первый травник сморщился еще сильнее, — То есть она не лечила, а… — Его иронию можно было понять. Варить косметику считалось почти шарлатанством для травника. Те, кому даны силы лечить, должны лечить, а не морщины убирать.
Тот, кто упомянул про бабку, побледнел и раскрыл рот, как рыба, чтобы возразить или оправдаться. Никто так и не узнал зачем, потому что спор прервал Ским:
— Какая, в пекло, разница, что она варила! — Он обернулся к побледневшему магу. — Вы знаете состав?
— Я… — Он, кажется, начал заикаться от излишнего внимания. — Я не… Мы с братьями редко у нее бывали…
— Знаете или нет? — Терпение Скима было на исходе.
— Не точно, — выдохнул травник.
— А какие там были травы? — Горсинт поднялся на ноги. — Они тут растут?
— Я… Эм… Я попробую вспомнить!
— Попробуйте! Может, это ему жизнь спасет! — Ским пожал предплечье робкого мага, отчего тот чуть не подпрыгнул. — Ищите!
Горсинт кивнул и, панибратски хлопнув Скима по ладони, выскочил наверх. Второй маг сдержанно поклонился и последовал за Синтом. Третий остолбенело стоял посреди комнаты.
— Эй, вы идете? — Горсинт обернулся с порога.
— Д-да. — Маг, не помня себя, вышел в коридор. — Да… Рецепт.
Ским остался стоять около раненого. Не то чтобы ему было жаль его. Он был воином, таким же, как и Ским когда-то. Он сам выбрал эту жизнь. Но найти лекарство они были обязаны. Тяжело вздохнув, Ским направился к выходу. Его ждала сегодня еще одна присяга.
Он не успел дойти до главного зала, в котором устраивали торжество по случаю присяги Источнику. Идя по балюстраде, увидел в окно клубы пыли, приближавшиеся к замку. Выскочил на крыльцо.
Уже можно было различить всадников и карету позади них.
— Это к нам? — Лина тоже вышла из кухни.
— Не похожи на магов. — Он поймал одного из боевых, шедшего по двору. — Эй, притормози. Что ты видишь?
— Магов там точно нет, Ваша Ясность. Больной в карете.
Ским нахмурился.
— Больной? Кто же это? — Лина посмотрела на мужа. Он, прищурившись, всматривался в верховых наездников.
— Кажется, те двое — дамы… И, кажется, я их знаю.
Лина удивленно посмотрела на мужа.
— Чего удивляешься? Ты их тоже знаешь. Одну, по крайней мере. Купчиха Гессман. Вон та, в синем платье, точно она. А рядом с ней в красном, похоже, сестрица ее из Мельхорма.
— Но почему они верхом, а не в карете?
— Сейчас спросим.
Ждать пришлось недолго. Карета ворвалась в открытые ворота подворья Левианов. Открылась дверь, и к ногам Скима почти выпал позеленевший Гессман.
— Кнест Левиан, — выдохнул он, еле сдерживая тошноту.
— Это вы больны? — спросил Источник вместо приветствия. Купец выпрямился и отрицательно покачал головой.
Ским подошел к карете.
Гессман загородил ему путь рукой.
— Не удивляйтесь. Он связан. Мы…
Ским резко отодвинул руку купца и шагнул на подножку. Кожаные ремни плотно охватывали руки и ноги его соратника. Кляп закрывал рот.
— Его укусила нежить?
— Поцарапала.
— Срочно в замок! Лина, — он обернулся к жене, — размести женщин.
Мара Деймур рванула к мужу, но сильные руки бойцов удержали и отстранили ее. Кнесса Гессман и Лина взяли ее под руки. У сестры уже не осталось сил утешать Мару, но Лина гладила ее по руке, по волосам, что-то приговаривая. Мара Деймур тихо скулила, когда двое мужчин проносили мимо ее мужа. Несли его в не в комнаты, а в подвал. Визит в деревню был отложен.
***
— Да нет же! Простая лихорадка! — Горсинт заливал Деймуру в рот какой-то отвар, а еще один маг развязывал его ноги.
— Точно? — Гессман, казалось, не верил юному магу.
— Точно, — подтвердил Парт, стоявший рядом. — Поверьте, мы видели… — Маг осекся.
— У него началось воспаление. Отсюда и лихорадка. — Синт уже промывал бок Деймура каким-то резко пахнущим раствором. — Рана грязная.
— Вы… — Купец помедлил. — Вы знаете разницу?
— Знаем, — не оборачиваясь, кивнул Синт.
— К сожалению, — добавил Парт.
Купец кашлянул:
— Пойду обрадую дам, — он замер на пороге, — с ним же точно все будет в порядке?
— Если к утру жар пройдет, то дня через два с постели встанет. — Синт по-деловому накладывал повязку с мазью.
Гессман кивнул и вышел. Парт задумчиво посмотрел ему вслед:
— А что у нас с тем, у кого не просто лихорадка? — спросил он Синта.
— Жар спал. — Мальчик оторвался от перевязки.
— Хорошо… — задумчиво проговорил Парт.
— Может, и хорошо, а может, и нет. — Синт утер нос рукавом, так как руки у него были в мази.
— Почему нет-то? — Парт подошел к нему и придержал край повязки.
— Ну… — пожал плечами Синт. — Нежить — она тоже не сильно горячая.
Парт сморщился и сильнее натянул бинты.
Глава 8
Кнесту Деймору повезло. Он действительно пришел в себя на следующее утро. Не вставал, конечно. Но около его кровати собрался почти военный совет.
— Они жгут… Жгут дома, поля, целые деревни, — хриплым, жарким шепотом рассказывал кнест. Он приподнялся на локте, превозмогая слабость. — Люди гибнут, представляете?! Обычные люди!
Ским закрыл глаза. Подумал, что убивают людей, которые его, в общем-то, не любили.
— Что говорят в деревнях?
— Передают ваше имя шепотом, — это говорил уже Гессман, — придумывают всякие небылицы и рассказывают их друг другу в темноте.
— Они ненавидели меня!
— Они ненавидели странного наемника. А символ своего освобождения, символ лучшей жизни они боготворят!
— Ну что ж, — Ским скрестил руки на груди, раздумывая, — мы все равно собирались выступать в ближайшее время, — повернулся к Деймуру. — Дождемся, друг, когда вы снова будете в седле. Пока отдыхайте. Мои товарищи помогут вам устроиться в замке. Я буду к вечеру.
***
— Позвольте нам, — кнест Гессман сжимал в руках глиняный кубок с чем-то горячительным, — позвольте нам помочь вам.
— Если честно, — вступила в разговор его жена, сидевшая рядом с чашкой взвара, — мы чувствуем себя причастными.
— Если честно, — совсем не дипломатично встряла кнесса Деймур, — нам просто некуда деваться. Наши дома сожжены, поселения разграблены, а нам самим грозит виселица как пособникам Самозванца.
— Мне жаль, — коротко ответил Ским, хотя совсем не выглядел расстроенным.
— А нам нет. — Это говорила уже купчиха. — Тот, кто сейчас сидит в Элатре, ослабил Рузгард. Упадок и нищета уже стояли у нас на пороге. Государство разваливалось. Вы наш единственный шанс на достойную жизнь.
— И мы очень хотели бы помочь вам, — попробовал сгладить все острые углы Гессман.
Повисла тишина. Такая, что стук пустой чашки, поставленной кнессой Деймур, показался всем слишком громким.
— Может, еще взвара? — Лина улыбнулась и на правах хозяйки дома приподняла чайник.
— Спасибо, Ваша Ясность, — отозвалась кнесса. Она старательно скрывала улыбку.
— Вас веселит наш взвар? Надо будет спросить травника, что он туда намешал. — Лина приподняла крышку графина и вдохнула аромат напитка.