Еверна подняла лицо от колен. На ее лице красовался большой лиловый синяк с ссадиной по центру. Бивший даже не потрудился снять перстень. Флим сжал челюсти, закрыл глаза, опустил голову. С дикой злостью подумал, что он даже знает форму этого перстня. А Еверна, продемонстрировав другу лицо, тем же тоном повторила:
— Я устала. — Она посмотрела в глаза Флиму, убеждаясь, что он понимает истинный смысл ее слов и перешла на шепот. — Я не буду врать.
Но мужчина не оставлял попыток:
— Тебе же даже врать не придется. — Голос его дрожал, и звучал уже жалко, но он продолжал: — Рейц найдет какого-нибудь актеришку. Ты просто скажешь, что это не твой племянник. И оно же так и будет!
Еверна сползла с кушетки на пол, села рядом со Флимом, взяла его руку в свою.
Они молчали. Он сжимал челюсти, пытаясь удержать слезы. Она гладила его по пальцам, по ладони, по запястью…
— А ведь все могло бы быть по-другому, — прошептала она. — Правда, Флим?
— Могло. — Он даже не шептал — хрипел. — Но я струсил.
— Нет, — улыбнулась Величайшая, — выбор всегда за женщиной! — и уже тише: — Я сделала неправильный выбор.
— Еверна. — Флим взял ее ладони в свои, поднес к губам. — Ему, — он многозначительно посмотрел на любимую женщину, — скажи, что исполнишь приказ. Пожалуйста. — Флим коснулся ссадины на ее лице и с нажимом повторил: — Пожалуйста.
***
— Подождите, подождите, надо не так! Сейчас! — Парт взмахнул руками, отправляя зелень в мягкий сыр. — Вот, теперь пробуйте.
Он сам первым отломил еще теплого хлеба и намазал на него получившуюся смесь, протянул Лине. Она впилась зубами во взбитую сливочную смесь с травами на хрустящей булке и застонала от удовольствия:
— М… Парт, вы волшебник!
Маг на секунду замер, удивленно на нее посмотрел:
— Ну… Да!
— Нет, я не это имела ввиду, — всплеснула руками Лина.
— В смысле? — Ее попытки объясниться привели мага в состояние полнейшего недоумения.
— В моем мире нет магии. И волшебниками зовут тех, кто умеет мастерски делать что-то. Делать так, как никто другой не умеет.
— А… Забавный мир. — Парту понравились объяснения. — Надо будет попросить кнессу Дею показать его.
— Вряд ли он вам понравится. — Лина вспомнила свои впечатления после выхода из больницы. — А вы что, изменили свое мнение о химерах?
— Не то чтобы изменил… Они стали мне интересны, — немного высокопарно произнес Парт.
Лина усмехнулась и заговорщически посмотрела на Скима. Тот мирно спал в кресле. Лина выдохнула, улыбнулась. Парт проследил за ее взглядом.
— Он всю ночь был в седле. Вы в карете выспались, мальчишка в обозе. Я могу подпитаться магией…
— Знаете, что я думаю? — Лина понизила голос, Парт вопросительно на нее посмотрел. — Что не было никакой таинственной причины, по которой мы разместились тут, а не у Гессманов. Просто он хочет еще немного побыть самим собой. Просто Скимом, который может есть с нами хлеб руками и спать в кресле в гостиной.
— Ему выпала тяжелая доля, — немного с грустью произнес Парт. Лина вздохнула. Маг, будто вспомнил что-то, поискал взглядом Горсинта. — Синт! Сбегай на конюшни, мы оплатили места для Гельта и Рябушки в городских стойлах, проверь, как они там!
Синт, стащив еще один кусок хлеба, кивнул и направился к выходу. А Парт с Линой продолжили шептаться:
— Вам постелить в вашей старой комнате?
— Ну да! А можно сначала в ванную? Она у вас шикарна!
Парт самодовольно улыбнулся, о чем-то задумался, в проходе показались знакомые Лине огни.
— Вот они! — Лина показала Парту амулет в ответ на его недоуменный взгляд. — Они точно так же вьются! Я именно из-за них поняла, что бабушкино украшение не просто украшение.
Маг всмотрелся в амулет.
— Действительно, напоминает их движение, — отмахнулся. — Никогда об этом не задумывался.
Он хотел сказать что-то еще, но тут со стуком распахнулась дверь, и в гостиную влетел запыхавшийся Горсинт. Он уперся руками в колени и, задыхаясь от бега, прохрипел:
— Оцепление! В городе стража! Квартал с домом Гессмана!
У Лины что-то неприятно кольнуло в животе, а Парт обернулся на Скима. Тот стоял на ногах, будто и не спал:
— Отлично! Я ждал чего-то в этом стиле. Горсинт, проверишь лошадей потом, сейчас ты остаешься с Линой. — Он немного нахмурился. — Надо было оставить при тебе Дею. Парт, а вы со мной.
Быстрым шагом Ским направился к черному ходу. Замер в дверях, вернулся, поцеловал Лину и по-мальчишески утащил со стола кусок хлеба с сыром.
***
Купец вернулся в привычную обстановку. Это сразу добавило ему уверенности, даже сил. Он подремал буквально пару часов, приказав разбудить себя как обычно в семь и уже к восьми развел бурную деятельность.
Собрать завтрак на пятьдесят человек, обеспечить каждому таз с водой и чистое полотенце, послать в портной квартал за мастерами. Скима не было рядом, а Гессман только сейчас понял, что они не договорились, в каких цветах шить кафтаны. Логично, конечно, в традиционных цветах правящей семьи — голубые с зеленым. Но, с другой стороны, не лучше ли взять цвета Левианов — золотой и белый? Купец подумал и приказал доставить отрезы и белые, и голубые, и золотые. В конце концов, эти цвета отлично смотрятся вместе.
Громкий стук в дверь не удивил его, скорее, обрадовал: наверняка портные! Он еще заказывал продукты, но доставщики с рынка зашли бы с кухни. Купец лично стоял в приемном покое, раздавая указания слугам, когда мажордом открыл дверь и, чуть дернувшись, поклонился. Купец понял, что произошло, по воцарившейся тишине. Ну что ж, он ждал этого. Одним взглядом отправил в кухню слуг, приосанился.
— Приглашай, Берт.
Слуга оглянулся, ища поддержки, поймал взгляд хозяина, облегченно вздохнул и, расшаркиваясь по всем правилам, произнес:
— Его Ясность комендант города кнест Паршурт в сопровождении Его Ясности главы городского совета магов, кнеста Ажарта, а также Его Ясность Управляющий городским порядком кнест Лавари с охраной. — По тому, как мажордом сделал акцент на последнем слове, Гессман понял, что, скорее всего, весь квартал оцеплен.
У Гессмана пересохло во рту и запершило в горле, однако это не помешало ему широко улыбнуться:
— Добро пожаловать в мой дом, господа.
Первым не выдержал кнест Лавари. Он был южных кровей и горяч нравом.
— Не разыгрывайте комедию, Гессман! Это не визит вежливости! Мы не намерены приветствовать изменника.
— Позвольте, кнесты, вас явно ввели в заблуждение!
— Я думаю, это вас ввели в заблуждение, — выступил вперед кнест Ажарт. Несмотря на странную для этих мест фамилию, был он родом из Берьяты, как и его отец, и отец его отца. Никто уже не помнил, откуда взял начало их род, но то, что помимо способностей магов все они были еще и хорошими политиками, знали все. — Нам передали, что вы путешествовали со своим родственником, кнестом Деймуром. А тот, вероятно, решил навестить своего бывшего слугу. — Кнест Ажарт явно протягивал Гессману спасительную нить, ожидая, как отреагирует купец. Комендант же города ждал. Изучающе смотрел на Гессмана и ждал.
— Я действительно несколько лет сражался бок о бок родственником уважаемого мной кнеста Гессмана. — Сам того не ожидая, но, услышав позади себя вкрадчивый голос Левиана, купец с облегчением выдохнул, а Ским продолжил: — Но я никогда не был его слугой.
Он чуть склонил голову набок и кивнул господам, не спуская с них глаз.
— Вы тот, кто называет себя Скимом Левианом? — выскочил на пару шагов вперед Лавари.
— Нет. — Ским был спокоен. — Я и есть Ским Левиан. Сын кнеста Левиана, наместника Горхольда, кронпринц Рузгарда по праву рождения и обретения силы Источника.
— Вы самозванец! — Лавари разошелся не на шутку. Принялся махать руками, дистанция между ним и Скимом опасно сокращалась.