Толпа облегченно загудела, кто-то нервно засмеялся, Дарна подошла:
— Позвольте поприветствовать вас, кнесса…
— Левиан. — В толпе опять повисла тишина. Весь Рузгард знал эту фамилию. А Лина продолжила: — Я жена кнеста Скима Левиана. — Она глазами нашла среди прибывших мужа. Все, кто стоял рядом, проследили за ее взглядом и, кажется, вовсе перестали дышать. А Лина с гордостью продолжала: — Источника Рузгарда и его Величайшего.
Ским чуть повел бровью, глядя на жену. После обернулся к толпе, расправил плечи, высоко поднял голову.
— Ой, мамочки, — раздалось чье-то сдавленное. И тут же хриплое:
— Слава Величайшему! — это кричал Рорт. Мужчины, сначала дворцовые, а затем и деревенские, подхватили: — Слава Величайшему!
Ским Левиан слегка склонил голову, приветствуя толпу.
***
К удивлению Лины, многие из их обоза пожелали остаться в саду. Это предложил Шерс. Люди, еще не утомленные переездом, были не против размяться, поболтать, поесть фруктов, ну и собрать немного. Все не бытовые маги, многие из бойцов охраны. Даже Горсинт почти с прежней мальчишеской расхлябанностью в два прыжка забрался на какое-то дерево и принялся жевать сладкие плоды.
— Ах, паразит ты эдакий, — напустилась на него какая-то старушка. — Хоть для виду-то корзину возьми!
— А вы бы, бабушка, поаккуратнее, — хмыкнул Парт, почесывая переносицу. — Над вами один из лучших боевых лекарей нашего времени. Связанный с Источником к тому же. — Для усиления своих слов маг поднял палец, напыщенно развернулся на одних пятках и направился к замку.
— Давайте корзину. — Синт свесился с дерева.
— Ох ты батюшки-светы. — Побледневшая старушка чуть не плакала. — Я ж не со зла.
Но странный рыжий мальчонка с седой прядью на макушке ее уже не слушал. Подхватил корзину и устроился в развилке дерева. Сильнейший боевой лекарь Рузгарда безмятежно жевал персики, выплевывая косточки вниз.
***
Замок встретил их закопченными стенами и заколоченными окнами.
— Его сожгли первым, — тихо проговорил Рорт, стоя позади Деймура. — В ту же ночь, что и ферму Дарны. Хорошо, что вы уехали. Вас бы не пощадили. Старик Бертер погиб — пытался вынести кристаллы, гобелены и что-то из вашего фамильного. Угорел, бедняга.
Деймур закрыл глаза, скорбя о верных слугах.
— Много погибших? — спросил он воеводу.
— Много. Жгли ночами. — По голосу Рорта было слышно, что он до сих пор переживает ужас тех дней. — Мужики собрались в патрули, пытались найти поджигателей, но прибыла городская стража, и наших же мужиков обвинили. Троих особо строптивых повесили. Еще троих отправили на каторгу. Остальные сбежали.
Кнест уже успел заметить, что в деревне только женщины и старики.
— А ты что же?
— Я тут был за главного, меня тронуть не посмели. А потом, когда все ушли, подумал, кто ж с бабами-то останется. Семьи у меня нет, вдовой или сиротой никого не оставлю. Вот и остался. Подсылали ко мне пару раз стражников. Один раз я откупился, один отбился. Так и стоим.
Деймур кивнул. Имение у него было не особо богатое. Совсем не золотые рудники. Да и стоит оно вдалеке от больших городов. Много сил на него не стали тратить, и на том спасибо. Верные люди погибли. Кто смог — ушли. Кнест запустил пальцы в волосы, тяжело вздохнул.
— Не стоит отчаиваться. — Незаметно подошел Ским. — Восстановить замок — два дня работы для бытовых магов.
— А люди? Людей как восстановить?
— Вас любили. Кто жив — вернется, — после короткой паузы сказал Ским.
— Когда мы победим, — прошептал кнест Деймур.
— Когда мы победим, — повторил вслед за ним Ским и подумал, что ему впервые не захотелось сказать «если».
Деймур резко выдохнул, надел перчатки для верховой езды и пошел к замку — отдирать доски с заколоченных окон.
***
В деревне было много пустующих домов, поэтому проблем с размещением не возникло. Старались селиться ближе к замку, и так, чтобы обязательно в каждом доме были и боец, и маг. Распределили дежурства в карауле, назначили помощников по кухне, выставили дозорных на дорогах.
Большой зал замка привели в порядок уже к вечеру. Деревенские женщины вовсю хлопотали в спальнях, помогая магам, Рорт развел костер, а из кухни по первому этажу плыли ароматы жареного мяса. За нехитрым ужином обсуждали дела поместья. Рорт докладывал Деймору, какие из семей остались, какие из хозяйств еще держатся на ногах:
— Дарне всем миром отстроили дом и маленькую овчарню. От ее стада почти ничего не осталось, но она крепится. В этом году ни шерсти, ни мяса не будет. Держит только на развод. Немного молока сбывает. Вот в сыр, в основном. Лестрельские виноградники тоже сгорели. Старик за ночь поседел. А на другое утро всю семью в поле вывел. Зола, говорит, хорошее удобрение. Несколько кустов у него уцелело. В этот год накрыли плотной травой все наделы. Только за теми кустами и смотрят, чтобы в следующем году с них черенков набрать. Сейчас они в наших садах работают. На кусок хлеба хватит, как-нибудь протянем. К н и г о е д . н е т
Деймур хмурился, а Лина слушала и думала, насколько силен народ. Крестьяне выживут. Они держатся скопом. Те, что враждовали из-за коровы, случайно забредшей в сад, или клялись поубивать друг друга из-за межи, размытой талой водой, сейчас делят друг с другом последний кусок хлеба. Старики поднимаются, кряхтя, в горы, чтобы помочь накрыть овчарню Дарны, женщины собирают по полям яйца диких кур. Вся вражда в прошлом. Ну и в будущем, конечно. А сейчас они сплотились в одну семью, в единое целое.
Лина так сильно углубилась в свои мысли, что не заметила, как ужин окончился и Мара Деймур предложила перейти к камину на чашечку взвара. Женщины уселись на кушетку. Говорили о состоянии Лины, обсуждали приданое малышу. Дея удивленно рассматривала тонкую пряжу, которую в подарок Лине принесла фермерша Дарна.
Аромат, немного другой, не такой, как на севере, тонкими нитями витал над чашками. Другие травы во взваре. Только Лина успела подумать, что южный рецепт взвара ей, пожалуй, нравится больше, как в приятный букет впился резкий запах кислого теста и пережаренного масла. Лина резко обернулась: у камина, согнувшись в полупоклоне, с подносом на руках стояла Урма. Она принесла оладьи. Лина аж поперхнулась взваром: кухарка так и не научилась их готовить. Кажется, она всерьез собиралась сказать это вслух, но уже в следующую секунду поймала взгляд Скима. Напряженный, ждущий, даже немного просящий. В голове сами собой всплыли слова Волгина: «Улыбайтесь им, когда будете смотреть на них сверху вниз». Она обязана быть великодушной. Эти люди и так натерпелись, отчасти по их вине. Улыбнулась, искренне, как могла:
— Урма! Это очень вкусно! И, — чуть склонила голову и изменила тон, — очень приятно.
Урма расцвела в некрасивой, слишком широкой улыбке. Собачий взгляд ее увлажнился и наполнился благодарностью.
— Спасибо! Мы помним. Мы эти булки так и зовем «Линин хлеб», — произнесла она с гордостью.
— Да! И ваш рецепт очень выручил нас, — добавил Рорт. — Муки-то мало. Держим зерно на посев.
Лина изобразила умиление. Даже ахнула. Подумала, что надо бы не перестараться. На душе было немного гадко от лицемерия, хотя… В принципе, она практически искренна. Нашла глазами мужа. Тот щурился довольным котом, отпивая взвар. Ему Лина улыбнулась абсолютно искренне.
***
Слуги разошлись, замок утих. Разговор крутился вокруг хозяйственных проблем Мельхорма, то и дело переходя на ближайшие планы. Кнессы тихо ворковали на кушетке, обсуждая, что можно связать малышу из подарка Дарны. Они как раз спорили о рисунке на пледе, когда мужчины заговорили о том, как попасть в столицу.
— Мы же не можем просто подъехать к воротам и постучать. — Ским, кажется, устал в сотый раз говорить очевидное. — Нужно выстраивать боевой строй магов.