***
Ским стоял за спиной Того-кто-называл-себя-Королем. Он смотрел на его затылок и думал, что по приказу этого человека убили всю его семью. Мать, отца, брата, младшую сестру… Сейчас он не думал о том, что пережил сам. Он размышлял, насколько легко просто рукояткой меча ударить в темечко, и все. Все отомщены.
Ему пришлось глубоко вздохнуть и закрыть на секунду глаза, чтобы отогнать эти мысли. Он обязательно сделает это. Потом. Его взгляд упал на Еверну. Дорогая тетушка. Так вот как бы сейчас выглядела мама. Почти не изменилась. Тонка, изящна, только лишь морщины вокруг глаз да вокруг рта. И руки трясутся. Знатно тебя запугали, дорогая тетушка.
Как раз в это мгновение они обернулись. Еверна и ее муж. Ну что ж, Ским здесь за тем, чтобы показать, кто тут на самом деле Величайший. Он сделал шаг вперед и в сторону. Он должен был выйти, но не подставлять же Величайшему спину! Ским Левиан обвел взглядом площадь. Уверенный, сильный, красивый мужчина смотрел с помоста на толпу разодетых людей. Улыбок и шуток больше не было.
— Спасибо, что отозвались на приглашение.
Говорил он негромко, но в этой тишине слышно было каждое слово. Взгляд его блуждал по лицам. Задержался на юном принце в странном фиолетовом плаще.
— Вы тоже Источник. — Он не спрашивал. Он просто говорил то, что видел. — Вдвойне приятно.
Толпа на площади загудела, некоторые стали оборачиваться на фиолетового посла. Тому пришлось сделать шаг вперед:
— У Истока мой отец, — объяснил он публике, — но есть вероятность, что я буду следующим.
Ским кивнул. Такое случалось. Раздвоение силы. Как с Астрель и Еверной. Часто действующий Величайший начинал учить наследника и открывал ему часть власти.
— Так он действительно Источник? — Это спрашивали не Скима, это спрашивали фиолетового.
Тот замялся, задумался, поймал взгляд Левиана и, решившись, ответил:
— Насколько я могу судить, да.
— И я подтверждаю, что он Источник. — Кто-то стоял совсем на краю площади. Вероятно, он не хотел быть в центре событий, но сейчас счел нужным выкрикнуть свое мнение.
Толпа расступилась. Смуглый, высокий, сильный человек с невероятными зелеными глазами. Баррокка. Сам король.
Ским учтиво кивнул и ему.
— Я тоже вижу в нем силу! — От свиты одного из прибывших принцев отделилась фигура в золотом камзоле мага. — Я не Источник и достоверно говорить не могу. Но он полон магией и при этом не маг. А вот жена его маг. Сильный маг пути.
Площадь загудела, толпа заволновалась, Величайший увидел, что ситуация принимает совсем плачевный оборот.
— Ну что ж, то, что вы Источник, не вызывает сомнений, — попытался перекричать он толпу. — Но имеете ли вы право на Рузгард? Это может прояснить только тот, кто знает Скима Левиана.
Ским немного грустно улыбнулся и приветственно поклонился Еверне.
— Тетушка.
Еверна побледнела еще сильнее, хотя это казалось невозможным. Костяшки ее пальцев, сжимавших кубок, стали совсем белыми, а руки предательски затряслись. Величайшая смотрела на Скима, еле сдерживая слезы. Взгляд ее был взволнованный, растроганный, трепетный. Она подошла к краю помоста. Мурашки пошли по спине у Источника. Еверна явно что-то задумала.
— Мой муж и его соратники, — Еверна приподняла кубок, салютуя Величайшему, — уговаривали меня ни в коем случае не признавать в этом человеке Скима Левиана.
По толпе пошел шепоток, Величайший скривился, но Еверна на это не смотрела. Она отвернулась и продолжала:
— Причины понятны же всем, да? Я законная наследница престола и Источник, мой муж — Величайший правитель… — Она запнулась, задумавшись. — Последний раз я видела Скима Левиана, когда ему было, кажется, четыре. Мы ездили поздравить сестру с рождением дочери, ты помнишь? — Она снова обернулась к мужу, он оскалился, глядя ей в глаза, она отвернулась, всхлипнула. — И этот мужчина, — она снова смотрела на Скима, — действительно мало похож на того мальчика, которого я помню. Но его глаза, — Еверна сморщилась, сдерживая слезы, — эти абсолютно Левиановские голубые глаза. И белые волосы. Такие могут быть у любого северянина, но откуда у любого северянина подбородок, как у моего отца? — Еверна, до того словно говорившая сама с собой, теперь обратилась к Скиму. — Удивительно, но ты так неуловимо похож на своего деда.
— Еверна. — Величайший кинулся к ней, взгляд его ни капли не скрывал его намерений. Ничего доброго Величайшую не ждало. Она отступила еще на шаг, выставила руку, отгораживаясь от мужа и подняла свой кубок.
— Я хочу выпить… — Еверна засуетилась, пытаясь быстрее закончить этот странный тост. — За честность! За истину! За тебя, племянник.
Одним махом она опрокинула в себя содержимое красивого кованного бокала, опустила его и посмотрела на Скима так, будто ждала чего-то, чему она заранее радовалась, но и боялась.
Источник нахмурился, ему показалось, что он понял ее замысел. Величайшая побледнела, губы ее стали синими, она пошатнулась.
— Еверна! — совсем другой окрик. Кричавший волновался, переживал за Величайшую. Ским обернулся. К помосту пробирался Флим. — Еверна, нет!
Он успел. Она рухнула, как подкошенная, точно в его объятья. Мужчина опустился на колени, укладывая умирающую женщину. Свою любимую женщину. Она смотрела на него счастливыми глазами. Что-то попыталась прошептать. Уже не смогла. Хватило сил только чуть-чуть улыбнуться.
— Вы! Вы! — Величайший яростно смотрел на свою жену в объятьях Флима. Никто не пытался понять, что вызвало его гнев, то ли искренняя любовь его друга к его супруге, то ли то, что Еверна отравила себя. Пояснить он не успел, глаза его вылезли из орбит, горло перехватило. Величайший рухнул навзничь. Из уголка его рта потекла тонкая струйка крови.
Флим, который смотрел на Величайшего, прижимая к своей груди его жену, стиснул зубы, зажмурился и, никого не стесняясь, заплакал. Она добилась того, чего хотела. Величайший был мертв.
Эпилог
Мечтам Скима Левиана об отмщении не суждено было сбыться. Величайший умер на торжественном помосте рядом со своей женой. Та, кого он истязал полтора десятка лет, одним глотком вернула ему долг.
Открытым оставался вопрос о сыне Еверны и Величайшего. Тщедушный болезненный мальчик, чуть старше Горсинта. Дрожащими губами он просил Скима позволить ему стать служителем храма.
— Я приму присягу, я выпью отвар, который не позволит мне любить никого кроме богини нашей. — Лепетал юноша.
Ским согласился. Лина попробовала было возмутиться:
— Ему же еще и семнадцати лет нет! Вы фактически заставляете его самого себя оскопить! Он жизни не видел!
— Я бы не был так категоричен! Выбор между клятвой богам или смертью! — Ским пытался найти весомые аргументы для жены. В этом ему неожиданно помог Горсинт.
— К тому же, я не уверен, что он что-то теряет, — мальчишка покраснел до самых ушей, отвел глаза, но продолжил, — Я про жизнь и чего он там не видел.
— В смысле? — это удивился Ским, — Разве можно обойти клятву? Или он уже…
— Нет! — Горсинт замахал руками, — Я не о том. Наоборот. — Он посмотрел на Лину, — Я тут записи замковых лекарей нашел. Чем он в детстве болел и как его лечили. Сдается мне — он уже и так ветвь тупиковая, — Сказав это Горсинт покраснел еще сильнее.
— Ах вот оно как, — Лина от неожиданности села. Ну конечно, слабый, болезненный мальчик, вымоленный у богов. Всю жизнь наблюдавший мучения своей матери. Может, так действительно будет лучше. Может, это и есть его судьба.
Молодая Величайшая успокоилась, и спустя несколько недель в храме главной богини Эриды стало на одного искреннего служителя больше.