Значит, надо задержать движение.
Как угодно. Но втайне и так, чтобы это казалось случайным.
Если выдать себя и обозлить Тондраса с его бойцами, дело запросто может закончиться тем, что они стукнут арестованного по башке — аккуратно, но сильно — и будут повторять это всякий раз, когда он очухается. Проигрыш в гонке со временем прилагается: лежащая без памяти тушка мага медитировать не может.
…ночёвка на полпути от Хурана до Вешек прошла неспокойно. Совсем. Правый из пары беговых ящеров начал странно себя вести ещё до прибытия на место ночлега, но тогда это никому не показалось важным. Да и странности выглядели не слишком явными. Привычно распределив обязанности, квад разбил лагерь на пустой площадке для стоянки караванов. Ящеров выпрягли из возка, накормили, привязали к одному из стояночных брёвен. Поели и сами, не забыв выделить порцию Мийолу (всё той же немудрёной каши с овощами, похожей на сваренную гарнизонным поваром, что Тондрас приносил ему в камеру; разве что в этот раз в котёл кинули несколько кусков солонины). Распределили дежурства, отправились спать.
Не тут-то было.
Правый ящер вёл себя чем дальше, тем беспокойнее. Словно чего-то боялся. Дёргался сам и дёргал привязь, крутил головой и глазами по сторонам, словно выискивая незримую угрозу. Потом начал шипеть — то ли угрожающе, то ли жалобно. Из-за всего этого привязанный рядом второй ящер тоже начал беспокоиться.
— Какого демона, Гелет? — прошептал (а скорее тоже прошипел) Тондрас. Впрочем, мог бы и не стараться: сон покинул всех пятерых. Причём самым испуганным и непонимающим казался Мийол. — Что происходит?!
— А я секу?
— Может, он чует магического зверя? — спросил молодой маг несколько напряжённо. Ещё бы ему не напрягаться, самому слабому из пятёрки, безоружному и беспомощному!
— Зверя чуяли бы оба ящера, — заметил Гелет. — Да и я бы не пропустил, в обнаружении я хорош. Если рядом кто-то бродит, то разве что слабый зверь-скрытник.
«Не бродит, а летает… вернее, уже сидит», — подумал Мийол.
— Может, эта чешуйчатая скотина подцепила какую-то заразу?
— Может, и так, — сказал один из перворанговых Воинов. Как по заказу, обсуждаемый ящер снова зашипел, причём особенно громко и мерзко. — Да перепривяжите вы уже тварь где-нибудь подальше отсюда! Уснуть ведь не даст!
Тондрас помог Гелету отвязать, отвести в сторону и снова привязать беспокойное существо. Мийол (правда, исключительно мысленно) усмехнулся. В результате ящер оказался ближе к стене леса и к скрытно сидящей Эшки, что только облегчило той задачу по проецированию испуга.
К моменту отправления в дорогу худо-бедно выспаться удалось только магу. Нормально отдохнуть, когда в каких-то сорока шагах (ничтожное расстояние для обострённых тьмой чувств!) беснуется непонятно почему прирученный магический зверь… дежурных снедала тревога, да и спящие не могли отрешиться от неё полностью. К тому же во второй половине ночи ящер перешёл к попыткам вырваться, убежать — и к осветлению успел ссадить себе привязью шею до крови. Вместо шипения он уже попросту хрипел.
А ещё — дрожал, когтил лапами землю и таращил налившиеся кровью глаза.
Выглядело это жутко.
— Твоя работа, маг? — угрюмо спросил Тондрас, вернувшись к костру после осмотра ящера и пристально вглядываясь Мийолу в лицо.
— Смеёшься? — ответил тот вопросом, не отводя взгляда. — Хотя нет. Просто не понимаешь, какой уровень нужен, чтобы на приличном расстоянии и много часов подряд воздействовать на подавителя второго уровня. Для справки: мне бы всего резерва маны не хватило и на час буйства ящера. Я бы ещё мог добавить, что просто не знаю нужных заклинаний, — «чистая правда: Атрибут ведь не заклинание!», — да только доказать не смогу.
— И всё-таки это ты устроил. Слишком у тебя рожа бодрая.
— Она у меня бодрая, потому что я на себя Глубокий Сон накладывал. Несколько раз. Хотя думайте, что хотите…
Сызнова запрячь сбесившееся создание в возок не представлялось возможным. Изрядно повозившись с упряжью, запрягли только одного, нормального ящера. Бешеного привязали к возку сзади… не тут-то было. Продолжающий рвать поводок так, что рама аж скрипела, и ранить себя сильнее прежнего, он попросту не дал нормально проехать и десятка шагов. Упёрся и встал просто намертво. Соскочив с возка, Тондрас встал рядом с хрипящим, трясущимся, роняющим на дорогу кровь из раны на шее существом…
Мийол даже не успел отследить движение. Вот лидер квада стоит около ящера. А вот ящер валится наземь с размозжённой, наполовину оторванной головой. Вскакивает, словно споря с фактом собственной неизбежной смерти — и снова валится, так как на лапе, перебитой ударом боевого молота, не постоишь.
— Вскрываем тушу, — глухо пробасил Тондрас. — Берём Ядро и выезжаем.
— Не лучше ли полноценно освежевать? — спросил Гелет. — Нас и так-то за потерю ящера не похвалят, а уж если мы бросим его на съедение зверью, да прямо на караванной стоянке…
— Ладно. Свежуйте! Но чтобы быстро. Не хватало ещё тут коптильню устроить!
— Ничего, — повеселел Гелет. — Обойдёмся кислолистом с солью. Кислолиста вон там, около дороги, целое поле росло, на всё про всё хватит.
— А ты, — Тондрас обернулся к Мийолу, — даже не думай к частям ящера тянуть свои ловкие пальчики, вор. Я слежу за тобой!
Маг не счёл нужным отвечать. Вместо этого закрыл глаза и, даже не вылезая из возка, сосредоточился на медитации.
Всё равно в качестве катализатора призыва мясо бегового ящера годилось плохо. Разве что если использовать призыв не для боя, а для бегства… правда, без упряжи на нём не очень-то усидишь. Но если попробовать специализировать заклинание — примерно так, как с Вызовом Хищника Холода, только не для атак магией стихий, а для передвижения…
«Интересная идея. Стоит прикинуть нужные комбинации мистических знаков.
И, конечно, дать Эшки задание: когда мы отправимся дальше и она сможет действовать свободно, добыть часть тела ящера. Если не кусок плоти, то хотя бы зуб, жилу или кость. В общем, что угодно из того, что останется после разделки.
Даже если не получится, не страшно. Это только дополнительная возможность».
Навыки Воинов, состоящих в Страже Стены Хурана, уступали навыкам Охотников. Иначе говоря, свежевание, разделка и прочие операции с тушей затянулись (чему Мийол, впрочем, лишь порадовался). Возобновить движение удалось только за час до наступления середины дня. И хотя Тондрас ради попытки нагнать потерянное время приказал своему кваду бежать рядом с возком, да и сам лидер подавал соратичам пример, с мрачной физиономией топая по дороге, — преодолеть за пол-дня расстояние полного дневного перехода не удалось.
Гелет и двое остальных не сильно расстроились новой ночёвке под облаками вместо крыши. Даже то, что закончившийся день в неделе шёл третьим, а значит, ночью следовало ждать дождя, не стало поводом к унынию. Возможно, свою роль в этом сыграло обилие мяса — пусть чуть жестковатого, но всё-таки свежего. И более вкусного, чем солонина. Перебрасываясь шуточками, Воины соорудили немного скошенный навес от дождя, окопали его по периметру небольшим рвом, приступили к готовке ужина. Вскоре над лесной поляной, вплетаясь в уютный запах смолистого дымка, поплыли ароматы пряного бульона и жарящегося над углями мяса.
Даже Тондрас, взваливший на себя присмотр за арестантом и сверливший Мийола полным недружелюбия взглядом, слегка отошёл от своей мрачной подозрительности. А как поужинал, так и вовсе почти подобрел.
— Слушай, — внезапно обратился к магу Гелет. — Я вот смотрю, и прям дивлюсь. Ты вчера весь день просидел за медитацией, сегодня тоже… тебе не надоело?
— Поначалу надоедало.
— Это когда?
— Лет примерно в семь, в восемь. Я тогда едва мог полчаса на месте усидеть, — Мийол помолчал. Но непрерывная медитация часами напролёт ему всё-таки давалась не так уж легко, и он заговорил немного сбивчиво, в не вполне осознанном стремлении отложить момент, когда придётся сесть и медитировать снова. — Мне было чуть больше трёх, когда от гнойной краснянки сгорела мать. Я её и не помню толком. А мой родной отец ещё раньше погиб. Он Охотником был, до третьего ранга на Пути Воина дошёл. Но однажды просто не вернулся из диколесья. И оба его напарника тоже. Не знаю, что бы со мной сталось, если бы не Ригар.