Затравлено озираясь, Андрей пытался найти хоть малейшую возможность спасти друга. Будь он один, вампир, не задумываясь, бросился бы на стражников, а там как свезёт, либо пан, либо пропал. Сейчас же, он нёс ответственность и за жизнь Вадима, и это тяжкое бремя лишало его возможности действовать неосмотрительно.
– С превеликим удовольствием я выставил бы вас наружу, но это сродни убийству. Не знаю, что у вас за проблемы с орками, но вы спасли меня и моих воинов и я не могу не отблагодарить вас, – во владетеле снова проснулся тот благородный воин, что мгновениями ранее, будучи первым у ворот, остановился и миновал их лишь вместе с последним из своих воинов.
– Милорд создание тьмы прошедшее в замок, сможет беспрепятственно миновать наши стены и в дальнейшем, – вмешался в разговор Торинус.
Бургграф смолк, он смерил своего подданного тяжёлым, пронзительным взглядом, от которого Торинус съёжился и попытался спрятаться за спинами воинов.
– Я знаю. Мы свяжем его обетом, – негромкие слова владетеля были слышны во всех уголках приворотной площади. Внезапно возвысив голос, Достардан добавил, – наши ведуны хоть на это способны-то? Или они являют собой сборище никчемных лизоблюдов?
[1] Бездельник
Глава семнадцатая
Подвалы замка, мало чем отличались от подобных сооружений. В них было сыро, пахло плесенью, всюду царил сумрак, изредка рассеивающийся светом немногочисленных факелов. Первые сутки заключения Вадим попросту проспал. Андрей, развалившись на тюфяке, по большей мере бездельничал. Надо отдать должное владетелю замка, он выделил этим странным постояльцам весьма сносные покои. Перед их приходом в камере хорошенько прибрались, и даже сменили солому. Решётку в помещение закрывать не стали, и узники могли свободно перемещаться по длинному коридору, который с одной стороны заканчивался каменной стеной, а с другой крепкой дверью.
В первые часы заключения вампир излазил темницу вдоль и поперек, надеясь найти выход, но особо не преуспел. Эта часть узилища была вырублена в каменном мешке и служила для содержания особо опасных преступников. Помимо рубленых стен и крепких дверей, сохранность узников обеспечивала магия. Рунами были исписаны стены и потолки, пол и двери, всюду, где существовала малейшая вероятность побега, были нанесены охранные письмена.
Андрей ковырял замок одной из камер, надеясь попасть внутрь и исследовать новое помещение, когда услышал топот ног на лестнице. Мгновение спустя раздался скрежет ключа, и, скрип петель ознаменовал открытие двери. Всполохи огня приближались, вампир слился с тенью и крадучись пошёл вдоль стены. Четверо воинов шли в ряд, занимая практически всю ширину коридора. Местные ведуны соорудили для защиты от кровососа какую-то ядрёную отраву, когда стражники прошли мимо Андрея чуть не вывернуло, от ужасного запаха, исходившего от них. Крайний солдат едва не задел вампира своим щитом, столь мало было расстояние. Андрей вжался в небольшую впадину в стене и затаил дыхание, сдерживая рвотные позывы. В носу засвербело, глаза защипало, по щекам заструились слёзы.
В след за стражами шёл Торинус, семенивший позади Грымвольд что-то пытался ему втолковать, но начальник стражи, лишь отмахнулся от него рукой погружённый в собственные думы. Эта парочка, так же миновала спрятавшегося вампира, между Андреем и свободой оставался лишь худощавый подросток, шедший последним. Несмотря на свой юный возраст, мальчик был не по годам серьёзен. Он неторопливо шёл и внимательно осматривал пол и стены. Не дойдя всего несколько метров до Андрея, Сиренус остановился как вкопанный.
– Я вижу тебя кровосос, хватит прятаться, – с рук подростка на пол упали маленькие молнии и устремились к спрятавшемуся в тени вампиру.
Электрические разряды плясали по телу Андрея, ярко очерчивая его силуэт. Боли вампир не чувствовал, но покалывание вызывало слабость и дискомфорт. Грымвольд и Торинус услышали слова подростка и поспешили вернуться.
– Молодец Сиренус, – старик похлопал мальчика по всклоченным лохмам.