Чем дальше отдалялся колдун от своего артефакта, тем более странным становилось поведение посоха, сначала, он начал менять свою форму превращаясь в едва заметный силуэт, затем завибрировал, издавая всё более и более явственное звучание. Когда же воин урук-хай протянул к нему руку, святыня орков взорвалась десятком Огненных Шаров, сметая со стены захватчиков.
Вадим, стоявший над поверженным владетелем, вовремя закрыл Достардана и прорубавшегося к нему Андрея стихийными щитами, ему самому магических выбросов собственного артефакта можно было не опасаться. Когда же посох разбушевался, Вадим понял, что может управлять им дистанционно, указывая, какую группу воинов следует атаковать, а какую нет.
Приказы колдуна, артефакт воспринял без должного энтузиазма и попытался выйти из-под контроля. Слишком близка была сладостная энергия, преисполнявшая его безграничным могуществом, слишком хрупки были смертные наполнявшие окружающее пространство эманациями боли, слишком велико было желание обрести собственное сознание и волю. Посох взмыл вверх, впитывая в себя всю доступную ему мощь, вслед за ним взвился ввысь и Вадим. Скипетр пытался противостоять своему владельцу, и, это ему удавалось, до тех пор, пока драконья перчатка не сомкнулась на его оголовье. Колдун лишь представил, как посох крошится в его руках. Несколько раз дернувшись, артефакт покорно замер изъявляя хозяину свою верность.
Левитируя, Вадим начал неспешно снижаться, щедро черпая энергию посоха, он уничтожал орков десятками, стоило ему лишь шевельнуть пальцем, и огненная стрела буквально испепеляла захватчика, а задержав взгляд на ком-либо, колдун без особых усилий воспламенял свою жертву. Инферно бушевало над стенами замка. Для людей огонь был безвреден, касаясь защитников, он снимал усталость и исцелял раны. Захватчики же нигде не могли найти спасения, пламя нашло и уничтожило всех, даже спрятавшихся в замковых катакомбах.
Едва придя в себя Достардан, показал, что он не только вёл бой, как прекрасный фехтовальщик, но и руководил им. Когда стены были зачищены и солдаты начали перестраиваться перед штурмом башни, он скомандовал:
– Торинус, определи людей к арбалетам! Поломанные заменить, стрельбу вести постоянно.
Вадим сразу понял, в чем минус стационарных арбалетов, их невозможно было переместить в случае прорыва. Будь у северной башни не четыре арбалета, а два-три десятка, зеленокожие никогда бы не решились на штурм.
Орки, влекомые ужасом, прыгали со стен, в надежде спастись. Окружённый стеной огня Вадим подошёл к северной башне, закрытая дверь не стала для него препятствием. Он попросту прожёг её и шагнул внутрь. Орки, занявшие оборону внутри башни, встретили людей дружным залпом. Звон спущенной тетивы, и десяток стрел устремились в грудь вошедшего, лишь для того, чтобы опасть брызгами расплавленного металла и осыпаться пеплом сгоревшего дерева. Вспышка пламени и помимо Вадима в комнате живых не осталось, магическим зрением, колдун увидел, что там наверху спаслись люди, забаррикадировавшись на верхних этажах.
Выглянув из бойницы, Вадим понял, как орки попали внутрь башни, они соорудили живую лестницу и по ней взобрались на стену. Метрах в ста от крепостного рва стояли осадные щиты, под их прикрытием зеленокожие и приблизились для решительного рывка. Но не это привлекло внимание колдуна, а большой отряд орков, приближающийся на помощь сородичам. Крича и завывая, очередная волна нападавших, готовилась к решающему штурму.
На дальнем холме вспыхнула яркая звезда, по своим размерам мало уступавшая солнцу. Взмыв вверх она устремилась к замку. Вадим, наблюдая за непонятным проявлением чужеродной магии, укрыл северную башню под многочисленными щитами, сплетая воедино четыре стихии. Летящий огненный шар рос и рос, с каждым мгновением становясь всё больше и больше. Пройдя высшую точку своей амплитуды, пламенный заряд устремился к земле. Вадим недоумевал, он чувствовал представляемую шаром угрозу, но магическая сила, скрытая в нём, была столь несущественна, что не могла и не должна была быть столь разрушительна.