– Тёмный, – с ненавистью прошипел Вадим.
Чернокнижник был молод, по крайней мере, на вид не больше восемнадцати, максимум двадцать. Чёрные короткие волосы, стрижка под полубокс, на висках и затылке были выбриты какие-то руны испускавшие магическое свечение. Огромные цвета безлунной ночи зрачки, полное отсутствие радужки и красные глазные яблоки, на фоне бледной кожи придавали взгляду незнакомца жуткое, демоническое выражение. Правильные черты лица юноши исказила гримаса нечеловеческой злобы. Тёмный быстро регенерировал, его губы, шептали заклинания, ожоги на лице и руках затягивались новой кожей. Неожиданно не произнеся ни слова, он атаковал.
Две сферы гнилостного цвета, источавшие весьма мерзкий запах сорвались со сплетенных рук чернокнижника. Первую Вадим отбил в сторону щитом, получив дополнительное ускорение, сфера ударилась о стену и, разбившись, начала стекать источая отвратительный гнилостный аромат. Вторую же колдун попросту пронзил посохом, лопнув, сфера забрызгала своим содержимым всё вокруг. Капли попавшие на ковер и мебель задымились, из-за чего воздух в комнате стал еще более спёртым. Бросив мимолетный взгляд на стену, Вадим увидел, что и пятно на стене разъедает обои. Доспехи, забрызганные неизвестноё отравой, помутнели, но целостность свою сохранили.
Чернокнижник скорчил столь жуткую гримасу, что зеркало с его отражением лопнуло, усыпав всё вокруг сверкающими осколками. Стараясь не наступать в гнилостные пятна на полу, Вадим, укрывшись за щитом, двинулся к своему противнику. Тёмный, запаниковал и начал произношение заклинания невиданной силы, втягивая в себя всю доступную энергию зла. Довершить своё начинание он не успел, два быстрых шага и закованный в доспехи воин уже возвышался над ним. Бросив прочтение заклинания, Чернокнижник был вынужден спасать свою жизнь, уворачиваясь от норовившего пронзить его наконечника посоха.
Промахнувшись, Вадим постарался хотя бы пнуть вражину ногой. Тёмный, сместился в сторону и ударил кулаком, доспехи отозвались густым звоном. Он стоял, тряся отбитой рукой, его лицо выражало смесь удивления и боли, быстро сменившееся смятением. Не ожидал он встретить столь сильного противника в этом захолустье. Ещё два осторожных шага в сторону. Юноша, изобразил попытку прорваться к окну. Дождавшись, когда более медлительный в своих доспехах Вадим отступит назад, перекрывая ему путь к бегству, чернокнижник внезапно развернувшись бросился в противоположную сторону, устремляясь к распахнутой настежь двери.
Воздух вокруг тёмного, как будто уплотнился, он бежал словно сквозь густой кисель. Взревев, чернокнижник обратился к своей второй сущности, принимая облик зверя, больше надеясь на его мощь и ловкость, чем на свою магическую силу. Он уже вбежал в коридор, лапы заскользили по линолеуму пытаясь укрыть существо за стеной, спасительная лестница была так близко. Увидев маячившего на лестничной площадке молодого вампира, оборотень радостно взвизгнул и, опустившись на четыре конечности, бросился к выходу. Раздался хруст, несколько мгновений зверь судорожно скрёб лапами по полу, пытаясь сместить своё тяжелеющее тело к двери. Глаза хищника, жаждавшие крови постепенно тускнели.
Вадим и Андрей стояли над постепенно принимающим человеческий облик монстром. Пронзённый насквозь чернокнижник, висел пригвожденный посохом к стене, его тело медленно превращалось в прах. Колдун со вздохом разоблачился из доспехов, чем привел в неописуемый восторг своего приятеля. Вырвав, из стены посох, Вадим окончательно разрушил осыпающееся тело чернокнижника, лежавшее теперь пыльной грудой на полу. В очередной раз трофей, добытый в давнем бою, даровал своему хозяину победу. Выполненный из неведомого материала артефакт был на удивление лёгким, одновременно сочетая в себе и невиданную прочность. Чуть менее двух метров в высоту изогнутый у навершия посох обладал весьма острым наконечником, и был способен пробивать любые вражеские доспехи. Пепельный у основания артефакт был ярко алым у вершины. Хотя цвет и форма не были у посоха постоянными: иногда он неуловимо изменялся, но стоило обратить на это внимание и начать искать отличия, как он возвращался к своему первоначальному состоянию. Казалось, он жил своей жизнью, иногда по собственному желанию удовлетворяя просьбы своих «владельцев». Посох усиливал все произносимые с его помощью чары стихии огня, а будучи практически неразрушимым, неплохо защищал своего обладателя[1]. Насвистывая бравурную мелодию, Вадим направился к выходу.