Вокруг меня стояли белокожие мужчины ледяного города, с оружием в руках готовые защищать свои дома. Они, судя по легкой одежде, не замечали холода вовсе. Они были испуганы тем, что я сотворил, и не решались напасть, несмотря на численное превосходство. Я сжал кулак, сделал небольшое движение, и мечи в их руках испарились не хуже ворот.
— ХЛОТАС! — снова позвал я.
Жители города переглянулись, и принялись что-то обсуждать на языке, который даже близко не напоминал ни одно из знакомых мне наречий. Затем один из них поклонился мне, и предложил пройти с ним. Я молча принял предложение.
Он вел меня по лесенкам и переходам, все выше, глубже, и привел в самый центр города. Где, похоже, и обитало злое божество. Белокожий человек вновь поклонился и ушел, оставив меня перед входом в покои своего властелина. Я без страха открыл дверь и оказался в круглом зале, в центре которого стоял трон, а на нем сидел сам Хлотас. Действительно, он был высок, но не был ледяным, из замершей воды состояли лишь его доспехи, а лицо было белым, уродливым, длинные волосы были седы.
— Зачем ты пришел ко мне, человек теплых земель? Если ты шел к Толону, то тебе нужно было пройти далее, и не рушить мой город, — голос был не сильный, не громкий, неприятный.
— Нет, я пришел не к Толону, а к тебе. Говорят, ты в этом году уже собрал дань с жителей Артании?
— Это так. И чего же ты от меня хочешь, ведь я не беру сюда замужних женщин, значит…
— Но в этот раз взял, — нагло прервал я его. Арна Кальгон моя жена по праву. Ее кровь — моя кровь.
— Я не знаю их имен. Все они теперь мои, и ты уйдешь отсюда без неё.
— Я не собирался спрашивать твоего разрешения. Я в любом случае заберу ее. Где она?
Неожиданно я почувствовал, как все мое тело оказалось впаяно в лед. Я не мог пошевелиться. Заглянув за грань, я вновь обратился в огонь, после чего предстал перед Хлотасом с Эсториофом в руке.
— Ты ловок и хитер, но здесь мое царство, и тебе не одолеть меня. Если я захочу, ты превратишься в прошлогодний снег.
— Но ты не хочешь, — властно ответил я, — Отдай мне Арну, и я уйду.
— Нет, я уже сказал тебе, это невозможно. В моем городе не рождается женщин, и я вынужден забирать их из другой страны. Никто не знает об этом месте, и никто не узнает, и тебе придется остаться здесь навечно.
— Что-то здесь не сходится. А как же паломники к алтарю Толона Воителя? Как они уходят отсюда?
— Человек, прошедший испытание Толона, не может говорить о нас, у меня с посланником Основателя заключен договор. Наш город живет по своим законам, мы не хотим общения с другими странами, которые разрушат стены, привнесут свои законы, обратят нас в рабство. Ты уже продемонстрировал то, как ведут себя люди большой земли.
— Ты прав, Хлотас, — ответил я, — мы, там, на материке дрянные людишки. Но есть у нас такой обычай — жен кому попало не отдавать, а если их у нас крадут мы их отвоёвываем. И нам наплевать кто их похитил и зачем. И я могу убить тебя здесь и сейчас, и превратить весь твой город в дымящуюся лужу. Но я не хочу этого. Я предлагаю тебе договор. Я прохожу испытание Толона, и лишаю себя возможности говорить об этом месте. Женщин, как известно, Толон не испытывает, так что мой обет молчания станет и её обетом.
— Иди, — холодно сказал Хлотас, — но если не справишься, то…
— Да заткнись ты уже. Я со своими проблемами разберусь, а ты будь добр сделай так, чтобы, когда я пришел она была в этом зале.
Я вышел из этого зала. По словам Хлотаса, нужно было пройти за город, алтарь должен стоять там. Властитель холода не солгал, там начиналось скалистое возвышение, с которого ветер убирал снег, и на самом верху холма стоял ровный прямоугольный камень, испещренный рунами. Со святыней Шотера это не шло ни в какое сравнение, разве что магия была такой же глухой, глубокой.
Что можно сказать о людях, для которых испытание — это цель всей жизни? Это паломники, приходящие к святыням и просящие благословление девяти божеств. Но многие алтари находятся далеко, и добраться до них непосильная задача для многих. Поэтому чаще всего люди приходят к Свенне, Мисте и Ихару, камни которых на виду.
Я не был паломником, но совершал уже второе паломничество, второй раз не по своей воле. Что-то вело меня к этим святыням, несмотря на то, что я не стремился проходить испытания.
— Толон Воитель! Я пришел к тебе, чтобы получить твое благословление. Позволишь ли мне сделать это?
— Здравствуй. У меня давно не было гостей. Как тебя зовут? — послышался приятный мужской бас.
— Я не знаю. Меня звали и Гол Одан и Эсториоф Мейзерский.
— Хорошо. Гол, ты пришел за тем, чтобы испытать себя?