Теперь преимущество было полностью на стороне моего противника — я уже не мог делать столь быстрые выпады, и в большинстве случаев предпочитал уходить от его ударов, а не ставить блоки. После очередного выпада, который не нашел ни клинка ни тела, Эрес, вложивший всю свою силу в удар, оступился и упал в грязь. Я, как учил меня отец, сразу подал ему руку, что бы он поднялся, и было приятно видеть благодарность в его прозрачно голубых глазах. Он не стал приводить себя в порядок, а сразу, отойдя на некоторое расстояние, призвал меня продолжать бой. Мы дрались очень долго — дольше, чем кто-либо на этом турнире, и когда мои силы были на исходе, я вновь заглянул за грань.
Все потеряло цвет, поблекло, лишь ярким огнем горел Эрес. Я видел, как часто бьется его сердце, как он устал, как тяжело дышит. Я усмотрел даже раздражение и ярость, ощутил весь букет эмоций, принадлежавший ему. Я мог предсказать каждое движение, каждый шаг и поворот, каждый выпад и блок.
Он теперь не мог меня удивить. Но я удивил сам себя. Когда в очередной раз мы сошлись, я впился в его глаза. Из меня шла сила, которую я не мог контролировать. Эрес словно потерял равновесие, и я провёл ловкий удар, от которого мой противник вновь упал в грязь. Это была моя победа, и через два года столица ждала меня.
Но я не был бы собой если бы не впутался за это время во что-нибудь ещё.
Это было во время охоты. Да было очень неприятно снимать с добытых зайцев и белок шкуры, но позже я привык, тем более что это приносило доход моей семье.
Лес дышал ровно, ветер мерно двигал кронами больших лиственных деревьев, лениво скрипели хвойные сосны и ели. Тропинок здесь было немного. Если идти здесь тихо, не торопясь, то можно почувствовать себя частью этой большой жизни.
Вы знаете, как пахнут благовония, распыляемые богатыми господами в своих домах? У меня не было сомнений в том, что для колдуна так пахнет темная магия. Я чувствовал, как внутри меня поднимается сила, и сопротивляется влечению. Я мог повернуть назад, но не стал этого делать. В поисках источника магии я зашел так далеко, что вышел на северную опушку, где никогда ранее не бывал. Передо мной открывались огромные пространства холмов.
Несмотря на то, что местность была открытой, я до сих пор не видел источника столь сладостного аромата. Я раздул ноздри, пытаясь вдохнуть больше, узнать направление, и понял, что это находится не в холмах, а где-то на опушке, и я двинулся по кромке леса на запад. Там начиналась заболоченная местность, и именно из этих мест всё настойчивее ветер приносил запах магии.
Именно тогда я впервые не просто заглянул за грань, а сделал первый шаг по ту сторону возможного, хотя понял это спустя много лет. Мир преобразился, и теперь, сквозь туман я отчетливо видел безопасную тропу.
Здесь, за пределами обыденного, помимо запаха, магия имела свойство светиться всевозможными цветами, искажать пространство вокруг себя, или просто обозначать свое присутствие, манипулируя сознанием зашедшего в гости колдуна. Перебравшись на очередной остров, я заметил то, что искал. Оно светилось легким зеленоватым светом, а вокруг сияния расползалось кольцо мрака. Я почувствовал угрозу, слабую, но, на всякий случай достал лук и взял в руки стрелу.
Мне удалось подобраться к источнику, не обнаружив себя. На большой кочке сидело чудовище, большое, косматое, и было занято трапезой. Но магия исходила не от него, а от медальона, висевшего у него на шее. Я шагнул к зверю.
— Убирайся, пока я тебе не разорвал, прочь!
От удивления, что чудище, пусть и несколько коряво, но все же уверенно говорит на принятом во всем мире языке, я опустил лук, и встал как вкопанный.
Он был похож на большую собаку, вот только морда чем-то отдаленно напоминало человеческую. Хотя, стоит признать, что саблевидные клыки вызывали опасение, а огромные когти, не сомневаюсь, были острее любого клинка.
Я почувствовал, как кольцо мрака сужается, вытесняя меня. Я попытался посмотреть на то, что осталось от добычи, и не без труда различил в кровавом месиве человека. Я невольно попятился, и едва не шагнул в болото.
— Смотри, там трясина такая, что одну лапу поставишь — про вторую забудешь, — чудище странно ухмыльнулось, но слова прозвучали искренне.
Но если оно питалось людьми, почему же не напало на меня, неужели оно объелось первым попавшимся к нему в лапы? Я на всякий случай положил стрелу на тетиву.
— Ты не похож на других. Может, выслушаешь? Ведь на самом деле тебе ничего не стоит меня убить, и я боюсь тебя, не меньше чем ты меня. Я — жертва древнего проклятья, которое заключено в медальоне. Если ты не побоишься подойти и снять с меня эту побрякушку, то я снова приобрету человеческий облик. Ну как, идет? — на его лице появился оскал, от которого многие бы окончательно решили, что монстр злой, опасный, и заслуживает смерти.