— Матросы! Разве вы не поняли, что это не канал, а вход в преисподнюю! Видите, как течение тащит нас прямиком в пасть дьяволу! Магеллан уже погиб, а мы ещё можем спастись, бежим, пока не поздно! — И каравелла повернула в Испанию.
Об этой измене Магеллан так и не узнал. Он подумал, что четвёртая каравелла разбилась о скалы.
ВСТРЕЧА С ВЕЛИКИМ ОКЕАНОМ
Полтора месяца плыли в проливе три каравеллы. Оба берега были мрачны и пустынны. Никого, но всё время где-то далеко слева поднимаются в небо столбы дымов. Короткими бледными ночами видны костры. Словно какие-то невидимые люди передают друг другу: «Вот плывут чужаки» Глядя на эти странные костры, Магеллан назвал здешний край Землёй огней, или Огненной землёй.
Встречный ветер словно не хотел пускать путешественников дальше. Временами скалы, покрытые ледниками, сдвигались так тесно, что каравеллы, казалось, плыли по дну ущелья. Многим было не по себе.
Но вот 28 ноября 1520 года, обогнув маленький островок, Магеллан увидел вместо привычных угрюмых скал — море. Море до самого горизонта! Пролив, который с тех пор на всех картах зовётся Магелланов, пройден!
Скоро Магеллану пришлось убедиться, что он попал не в море, а в огромный океан. Погода прекрасная. Попутный ветер стремительно мчит каравеллы месяц за месяцем, а земли нет. Еда и пресная вода кончились. Съели всех крыс, моряки жуют древесные опилки, размачивают в морской воде и сосут воловьи кожи. Начались тяжёлые болезни. Люди умирают каждый день. Магеллан сам еле стоит на ногах, но бодр как всегда. Должна же когда-нибудь появиться земля!
СПАСЕНЫ!
— Земля! — закричал матрос с верхушки мачты. — Вижу землю!
От острова навстречу каравеллам заскользили десятки крошечных судёнышек под треугольными парусами из пальмовых листьев. Европейцы не успели глазом моргнуть, как смуглые юркие люди вскарабкались по канатам на палубу и стали с невероятной быстротой хватать всё, что попадалось под руку, и тащить в свои лодчонки. Матросы сначала пытались как-то успокоить странных гостей, но когда те ухитрились стянуть даже лодку, терпение Магеллана лопнуло. Он приказал вернуть захваченное силой. Теперь уже нечего было и думать передохнуть на этих разбойничьих островах. Пришлось плыть дальше.
Но даже у Великого океана есть край! Вконец измученные моряки пристали к чудесному острову — одному из нынешних Филиппинских. Шорох пальм над головой, множество бананов, кокосовых орехов и ещё каких-то фруктов, о которых европейцы даже не слыхивали. За кормой остался самый большой океан на Земле. Магеллан назвал его Тихим — за четыре месяца ни одной бури. Магеллану сказочно повезло. Обычно в тех краях гуляют такие штормы, которые его потрёпанные каравеллы с ослабевшими моряками наверняка не выдержали бы.
Теперь же матросы нежились под ласковым солнцем, а Магеллан вёл переговоры с туземными правителями, заключал с ними договоры от имени испанского короля.
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ МАГЕЛЛАНА
Один из князьков попросил Магеллана наказать его драчливых соседей. Среди ночи лодки с шестьюдесятью европейцами тихо приблизились к селению. Подойти к берегу вплотную не удалось — камни. Пришлось долго брести по пояс в воде. А возле селения их уже ждали — тысяча или полторы готовых к бою туземцев. Их, наверное, тот же князёк и предупредил, чтобы чужими руками сгубить непрошеных пришельцев.
Только европейцы выбрались на прибрежный песок, как их встретили сотни копий, заострённых кольев, кремниевых стрел. Испанские латы так просто не пробьёшь, но туземцы быстро заметили, что у их противников не защищены руки, ноги и лица. Скоро в отряде Магеллана появились убитые и раненые. Арбалеты, стальные копья и клинки оказались бессильны перед яростью многих сотен туземцев, защищавших свои дома. Отряд стал пятиться к лодкам. Магеллан отходил последним, всё время оглядываясь — успевают ли его люди к бухте. И тут у него из рук выбили копьё. Магеллан не успел выхватить клинок — бамбуковая пика вонзилась в плечо. Тотчас какой-то чужеземец рубанул тесаком по колену. Магеллан упал лицом вниз, и десятки туземцев набросились на него, забыв на минуту об остальных европейцах. Поэтому тем удалось укрыться на кораблях. Отдать тело погибшего капитана туземцы отказались наотрез.