— Всё в порядке, — улыбнулся я, — ты знаком с этими предметами, Гарри? — кивнул я на стол, где лежали три артефакта Основателей.
— Это же, — он внимательно осмотрел каждый артефакт, — артефакты Основателей Хогвартса! Вы нашли их? — спросил он восхищённым тоном.
Все три артефакта считались утерянными. Я неплохо понатаскал Поттера в истории. Так что — он теперь знал больше, чем канонный.
— Верно, но когда я их нашёл, то были не совсем артефакты, Гарри, это были крестражи…
— Крест… ражи? — округлил глаза Гарри. — Что-то такое я слышал… — проговорил он задумчивым тоном.
— Гарри?
— А… Да! Профессор Дамблдор… В этом году делился со мной своими… Воспоминаниями в Омуте Памяти и там что-то было про крестражи… Волдеморт — спрашивал о них у профессора Слагхорна, только тот не ответил ему, профессор Дамблдор считает, что воспоминания подложены, они… Как бы испорчены…
— Исправлены, — подсказал я, облокотившись на спинку стула, — видимо, профессор Слагхорн — рассказал Реддлу о крестражах, а затем — устыдился этого и «поправил воспоминания», только для подобного требуется быть мастером в легиллеменции, ибо работа может быть топорной; воспоминания можно так же полностью заменить, — припомнил я способ, которым вытянул Джойя и Джейриса из Азкабана… — Касательно крестражей — это частицы души. Маг, разорвав душу может поместить часть этой души в предмет, любой предмет и пока этот предмет не уничтожить — маг будет жить в подлунном мире, то есть — не умрёт в привычном нам значении этого слова, вот почему Волдеморт всё ещё жив, — завершил я.
— Он создал крестраж? — ошеломлённо спросил Гарри, вид которого выдавал высшую степень замешательства. Для непосвящённого человека выражение «разрыв души» — звучит аморально.
— Нет, гораздо больше, три крестража я уничтожил, изъяв и уничтожив частички души из них, один — уничтожил ты…
— Дневник Тома Реддла! — воскликнул Гарри, но тут же осёкся, над манерами придётся поработать. — И… извините…
— Ничего, пока ничего, прошу только — не перебивай Талли, иначе и ты… Пару месяцев сидеть не сможешь, — усмехнулся я, Гарри поморщился, но промолчал. — Ещё один уничтожил Дамблдор, видел его почерневшую руку? Проклятие, из-за которого он умирает медленно и мучительно — есть следствие использование крестража не по назначению, скорее всего крестражем было нечто похожее на кольцо, являвшимся магическим артефактом, он его надел и… Получил последствия.
— И… У него… Пять крестражей? — поражённо спросил Гарри.
— Не пять, — заявил я, — с помощью крестража можно локализовать все остальные, правда это довольно трудно сделать. Нужна кровь самого создателя, но кровь я добыл в этом году, — она даже на ритуалы Вуду не годится, сильные маги всегда проводят комплекс зачарований, исключающий применение наговоров и сглазов по крови, но вот против локализирования крестражей он зачарование не провёл, точнее — он не знал о нём. Школьник семидесятилетний, не иначе. Узнал часть и побежал испытывать. — Один крестраж всегда находится около него, изредка — отдаляясь. Это его змея — Нагайна. И… Ещё один крестраж… Ты, Гарри.
Гарри поражённо уставился на меня. Его глаза были, как бы, навыкате. Новая стадия офигивания, не иначе.
— То есть… я…
— Твоя связь с Волдемортом — это связь хозяина крестража и носителя. Помнишь, ты рассказывал мне про пророчество? «Ни один из них не сможет спокойно жить, пока жив другой»… Ты заурядный волшебник… Нет, выше среднего, но Волдеморт, человек, куда более гениальней чем ты — отметил в тебе равного себе. Из-за крестража… Из-за защиты Лили и ещё ряда факторов… Теперь ты знаешь правду.
Повисло молчание. Гарри напряжённо ёрзал в кресле, переваривая информацию.
— И, — начал он, — что мне делать?
— Два варианта, — сказал я, — либо достаточно мощная Авада, что убьёт часть Волдеморта. На такую способен я, Волдеморт, Дамблдор… Может ещё Лестрейндж или Снейп. Либо — ритуал изъятия.
— Ритуал изъятия?
— Ты стал крестражем тридцать первого октября, сегодня, именно в это время, удобнее всего будет изъять часть души Волдеморта из тебя и уничтожить её, — сказал я. — Но это больно, очень больно. У тебя два варианта, Гарри. Я не могу позволить жениху своей дочери разгуливать с частицей души маньяка в голове, решай…
— Тут и думать нечего, — резко сказал Гарри, — я согласен на изъятие… Но… Разве ОН не почувствует?
— Нет, — сказал я, — он настолько изранил свою душу, что не почувствует уничтожение её части. Душа мага — это нечто эфемерное и, в то же время, реально существующее. Более того — он банально больше не сможет её разорвать, даже если почувствует, — сказал я, плюс, у меня есть приманка, которая поможет натолкнуть Реддла на правильную мысль о том, что именно Дамблдор знает о крестражах.
Снейп расскажет Волдеморту, по нашей договорённости, о том, что Дамблдор водил Поттера в ритуальный зал и на пару секунд — из него доносился «нечеловеческий вопль». Одновременно с этим — Волдеморт потеряет связь с головой Поттера. Это заставит его прятать Нагайну, но это и не важно. Её на себя возьмут Селвин, с Малсибером. План идеален, сейчас главное — не затупить.
Если некоторые планы до этого были не столь важны, то вот этот. Мы с Гарри вышли из кабинета и пошли к лестнице. Мрачная атмосфера была в поместье. Талли сидела в гостиной и беседовала с гостями, что прибыли в тайне.
— Конничива, Такара-сан, — поздоровался я с одной из сильнейших и прекраснейших магесс нашего времени, изгнать крестраж я позвал «Мага Тёмных Чар» из Центральной Америки, что, по знаниям тёмных искусств — заткнёт за пояс меня со Снейпом. Такара Сато — стройная, высокая японка с упругой грудью. Её волосы были окрашены в тёмно-рыжий цвет. От взгляда на неё у многих перехватывало дыхание. Я же… Как будто смотрел сквозь неё, мне она была не интересна, когда рядом Талли. — Луизерс Марато, приветствую вас, — поприветствовал я и тёмного мага, худого, бледного мужчину с неаккуратными чёрными волосами, ниспадающими на плечи.
— Алекс-кун, — приветливо улыбнулась Такара, за что словила примораживающий взгляд Талли, полностью проигнорировав его.
— Мистер Рэйдж, — хриплым тоном поздоровался тёмный маг.
— Наша задача — изъять крестраж из этого мальчика, как я и говорил, — глаза Такары, до этого были карими, в следующую секунду начали отливать золотом. Как и вейлы, кицунэ могли видеть ауру и силу магов.
— Хм-м-м, структура очень сильно сплелась с душой мальчика, если бы хотя бы года три назад, было бы процентов девяносто на успех…
— Успех? — спросил Гарри, так и не подняв взгляд с груди Сато на её лицо, удар локтя и парень очнулся и закашлялся.
— «Если будешь смотреть на других женщин, мою дочь не получишь», — еле шевеля губами произнёс я, наклонившись к уху Поттера.
Тот икнул, окончательно приходя в себя.
— Успех — в данном случае — шанс на то, что ты останешься в живых, при этом не став магическим инвалидом, сквибом, — пояснил Луизерс. — А сейчас сколько на успех, женщина? — обернулся он к Такаре.
— Учись разговаривать с дамами, грубиян, — фыркнула японка, — примерно процентов пятьдесят, как я поняла. Мы будем это делать?
— Да, — кивнул я, — роли мы распределили. Я буду поддерживать мистера Поттера, делясь с ним силой, Такара будет руководить процессом, рассматривая ауру, ну, а мистер Марато — будет изымать, я до этого работал только с неодушевлёнными предметами, но вот с живым существом… Вы же практиковались?
— За кого ты меня принимаешь, Рэйдж, — презрительно фыркнул он, — я с крестражами работал, когда ты ещё мамкину титьку сосал.
— Вот и отлично, — миролюбиво улыбнулся я, плевал я на его оскорбления, чисто в боевом аспекте я его сделаю, а по характеру… Мудрость — это не вызывать каждую букашку на дуэль, мудрость — это игнорировать Моську, что лает на слона, — тогда последуем в ритуальную комнату.
Дальнейшие три часа были невероятно тяжёлыми в моей жизни. Я делился магией и волей, поддерживая жизнь Поттера. В итоге, после ритуала, он проспал ещё дня три в коме, но очнулся… Очнулся магом. Очнулся Гарри Поттером, каким я его знал. И шрам… Начал бледнеть.