— Тебе звонил Эверард? Или Дамелли?
— У нас гость, — ответила она.
Они добрались и до нее! Можно схватить ее за руку, увлечь за собой. Они постараются спастись, убежать… Но удастся ли это? «Гость», конечно, стоит в прихожей сбоку. Зловещий верзила с грубым хриплым голосом, с неприятным иностранным акцентом… стоит, сунув руку в карман пиджака, который топырится больше, чем просто от этой руки.
Покоряясь судьбе, Йоханнисон шагнул внутрь.
— В гостиной, — сказала Мерседес. По ее губам скользнула улыбка. — По-моему, все хорошо.
Гость стоял. Он выглядел как-то нереально — нереально, как идеал. Его лицо и фигура были безупречно красивы и лишены какой бы то ни было индивидуальности. Он словно шагнул с рекламного плаката.
Голос у него был культурный и хорошо поставленный, как у профессионального радиодиктора, и ни малейшего намека на акцент.
— Доставить вас домой оказалось нелегко, доктор Йоханнисон.
— Чего бы вы ни добивались, — ответил Йоханнисон, — я заранее отказываюсь сотрудничать с вами.
— Нет, Алекс, — вмешалась Мерседес, — ты не понимаешь. Мы тут побеседовали. Он говорит, что всякая радиоактивность остановлена.
— Вот именно, и я бы очень хотел, чтобы эта ходячая реклама галстуков объяснила мне, как им такое удалось! Послушайте, вы американец?
— Да нет же, Алекс, ты не понимаешь, — повторила его жена. — Ее остановили повсюду в мире. А он вообще не с Земли. И не смотри на меня так, Алекс! Это правда. Я убеждена. Ты только погляди на него!
Гость улыбнулся — идеальной улыбкой! — и сказал:
— Тело, в каком вы меня видите, было создано точно по спецификации, но оно — всего лишь вещество и под полным контролем.
Он протянул кисть, и кожа исчезла, обнажив мышцы, прямые сухожилия, извилистые кровеносные сосуды. Стенки сосудов исчезли, но струйки крови продолжали течь в положенных направлениях. Затем все обрело видимость гладкой серой кости. Затем исчезла и она. А затем возникла безупречная кисть.
— Гипноз! — пробормотал Йоханнисон.
— Вовсе нет, — невозмутимо ответил гость.
— Откуда вы?
— Трудно объяснить, — сказал гость. — А это важно?
— Мне необходимо понять, что происходит! — крикнул Йоханнисон. — Неужели вы не видите?
— Вижу. И потому я здесь. В данный момент я разговариваю со ста с лишними людьми по всей вашей планете. Естественно, в различных телах, поскольку разные сегменты вашего населения имеют свои предпочтения и нормы, касающиеся внешнего вида.
У Йоханнисона мелькнула мысль, что, возможно, он все-таки свихнулся.
— Вы… вы с Марса? Вообще из космоса? Оккупируете Землю? Это война?
— Видите ли, — сказал гость, — именно такой психический настрой мы и пытаемся исправить. Вы все больны, доктор Йоханнисон. Очень больны. Десятки тысяч ваших лет мы знали, что ваш биологический вид обладает огромным потенциалом. И для нас явилось глубоким разочарованием, что ваше развитие пошло патологическим путем. Бесспорно патологическим. — Он покачал головой.
Вмешалась Мерседес:
— До твоего прихода он сказал, что старается излечить нас.
— А кто его об этом просил? — пробурчал Йоханнисон.
Гость только улыбнулся:
— Мне дали это поручение очень давно, но подобные болезни плохо поддаются лечению. Ну, например, трудности общения.
— Но вот же мы общаемся! — упрямо заявил Йоханнисон.
— Да. В определенном смысле. Я использую ваши понятия, вашу кодовую систему. Все это очень убого. Я даже не могу объяснить вам истинную природу болезни вашего биологического вида. Пользуясь вашими понятиями, я определил бы ее как болезнь духа.
— Хм!
— Своего рода социальный недуг, и очень коварный. Вот почему я так долго колебался, прежде чем взяться за лечение. Но весьма прискорбно, если из-за случайности столь потенциально даровитая раса, как ваша, будет для нас потеряна. На протяжении тысячелетий я пытался действовать через посредство нескольких личностей в каждом поколении, от природы невосприимчивых к общей болезни. Философы, моралисты, воины, политики. Все те, кто лелеял идею всемирного братства. Все те…
— Ладно! Вы потерпели неудачу. На этом остановимся. А теперь, быть может, вы попробуете рассказать мне о вашей расе, а не о моей.
— Что я могу сказать, чтобы вы поняли?
— Откуда вы. Начнем с этого.
— У вас нет подходящего понятия. Я не из какого-либо места во дворе.