— Но ведь справочник утверждает, что планета необитаема.
— Наш справочник базируется на довольно поверхностных исследованиях. Некая экспедиция с помощью бортового спектрометра установила, что в здешней атмосфере отсутствуют кислород, углерод и вода. Как правило, это означает отсутствие жизни, и готов спорить, они не подумали высаживаться на поверхность Сигмарингена IV.
Грейс, не отводя взгляда от входного люка, прошептала:
— Дети возятся около муравейника. Наблюдают за суетой муравьев, поставят соломинку на дорожке и смотрят, что муравей станет делать. Иных топчут.
— Холден, думаю, пора приступить к регенерации воды, — сказал Филипп.
— Это необходимо? — попыталась возразить Грейс.
— Не глупи, пожалуйста, — враждебно оборвала ее Селестина. — Жидкие отходы электролизуются, водород и кислород подвергаются компрессии и поступают на хранение. Впоследствии при необходимости между ними происходит взаимодействие, в результате которого образуется вода, настолько чистая, насколько это возможно. Она настолько лишена от посторонних примесей, что нам приходится вносить в нее таблетки с минеральными добавками.
Холден отправился в машинный отсек, и через несколько секунд послышался тихий гул заработавшего регенератора.
Фил с облегчением вздохнул.
— Что ж, по крайней мере это нам позволили сделать.
Светлая часть суток подходила к концу. За это время Холден предпринял три попытки запустить корабельный двигатель, Филипп — две. Успехом не увенчалась ни одна.
— Слушай, надо атаковать эти чертовы кучки. Прикончим нескольких, и все. Есть же у нас бластеры, в конце концов, — зло предложил Холден.
— Так они и дадутся, дубина.
Подавленный разочарованием, Филипп не стеснялся в выражениях, но его собеседник не обратил на это внимания.
— Я все-таки попробую. Надену скафандр, выберусь отсюда и шугану их. Не получится — значит, не получится, во всяком случае, попытаюсь.
Филипп почувствовал, как его начинает затоплять гнев:
— Что толку пробовать? Они не позволяют нам даже приблизиться к управлению, а ты хочешь приблизиться к ним самим?
— Заткнись, Фил, — оборвала его жена. — По крайней мере, Холден пригрозит им. У тебя есть предложение лучше?
— Нет.
Холден влез в скафандр из металлического латекса, приладил шлем. Управившись, подхватил бластер и, храня упрямое молчание, направился к воздушному шлюзу.
Филипп пожал плечами и обратился к Грейс:
— Из этого ничего не выйдет, он только зря подвергает себя опасности. Не позволяй ему выходить, Грейс.
— Не вмешивайся, — быстро обернулась к ней Селестина. — Фил так суетится только потому, что сам трусит. Умрет на месте, если кто-то окажется храбрее его.
— Не говори глупостей. Тебе не приходило в голову, что в одиночестве я не смогу вести этот корабль? Мы не можем лишиться Холдена.
— Опасности нет, — невыразительно пробормотала Грейс. — Я не ощущаю угрозы по отношению к нему.
Почувствовав внезапную пустоту, они сидели молча, провожая глазами Холдена Брукса. Громоздкая, роботоподобная, гротескная фигура, вышагивая медленно и неуклюже, покинула корабль. Когда Холден оказался на поверхности планеты, ему пришлось пригнуться от сильного ветра, с земли поднимались маленькие песчаные смерчи.
Все трое видели, как он прицелился недрогнувшей рукой, и невольно затаили дыхание. Холмики, где накопились сгустки враждебной энергии, не шелохнулись. Холден выстрелил. Сила притяжения, поддерживавшего в связанном состоянии молекулы этих песчаных образований, аннигилировалась ударной волной бластера. И первый же из них мгновенно — ни шороха, ни вспышки пламени — рассыпался в пыль, оставив какие-то материальные остатки на уровне почвы.
Холден перевел прицел и выстрелил в следующий холмик. Затем в следующий. Они исчезали один за другим.
При каждом его выстреле Селестина возбужденно восклицала:
— Так их! Так! Отлично! У парня дело идет. Хватит с ними осторожничать!
Филипп хранил молчание, губы его были плотно сжаты. Внезапно он выкрикнул:
— Смотри!
И указал туда, где только что был поверженный холмик. Вместо него, словно по волшебству, появился новый. На месте каждого из сметенных бластером холмиков возникали новые образования. Словно из воздуха. Холден оглянулся, и руки его бессильно опустились. Он исполнился отчаяния и горестного недоумения, даже карикатурные очертания скафандра не могли скрыть его состояния духа.
Он медленно, едва передвигая ноги, направился к кораблю…