— Ты что, можешь справиться с этим прямо сейчас?
— Мне так кажется, Карл. Атомитная лампа довольно точно воспроизводит дневной свет, так что с этой стороны не должно быть затруднений. Но как бы то ни было, потребуется определенное время, так что, пожалуй, тебе лучше пойти прогуляться. Опасности заблудиться здесь нет, если, конечно, ты не надумаешь покинуть пределы здания.
Карл ушел, прихватив с собой вторую атомолампу, а Антил склонился над древним манускриптом, медленно и мучительно расшифровывая его.
Минуло два часа. Землянин вернулся и увидел на лице своего друга выражение ужаса, чего раньше никогда не случалось. Цветное «сообщение» лежало позабытым у его ног. Громкие шаги землянина не произвели на Антила никакого впечатления. Оцепенев, он застыл в непонятном испуге.
Карл рванулся к нему:
— Антил, Антил, тебе плохо?
Голова венерианина медленно повернулась, словно ей приходилось двигаться в густой жидкости; глаза невидяще уставились на человека. Карл вцепился в худые плечи Антила и немилосердно затряс его.
Антил постепенно приходил в себя. Высвободившись из рук Карла, он поднялся, вынул из тайника пять цилиндрических предметов и опустил их в сумку. Потом с непонятным отвращением отправил туда же плитку, которую расшифровывал.
Покончив с этим, он положил крышку ящика на место и, махнув Карлу, вышел из комнаты.
— Нам пора. Мы и так задержались здесь слишком долго, — В голосе его слышались странные, напряженные нотки, от которых землянину стало не по себе.
Они в молчании проделали весь обратный путь, пока наконец не оказались на дождливой поверхности Венеры. Близились сумерки. Карл почувствовал растущий голод. Им следовало поторопиться, если они хотели достичь Афродополиса до ночи. Карл поднял воротник плаща, поглубже надвинул прорезиненную шляпу и тронулся в путь.
Тянулись миля за милей, и город-купол на фоне серого горизонта становился все крупнее. Землянин жевал отсыревшие сандвичи с ветчиной, истово мечтая поскорее очутиться в сухом уюте Афродополиса. Но хуже всего было то, что обычно дружелюбный венерианин продолжал хранить каменное молчание, удостаивая своего спутника только быстрым взглядом.
Карл воспринимал это философски. Он относился к венерианам с гораздо большим уважением, чем подавляющее большинство землян, но даже он испытывал легкое презрение к чрезмерно эмоциональному характеру соплеменников Антила. Это непроницаемое молчание было выражением чувств, которые Карл проявил бы, разве что тяжело вздохнув или нахмурив брови. Все это Карл понимал, и настроение Антила его почти не задевало.
И все же выражение отчаянного страха в глазах Антила вызывало некоторое недоумение. Он перевел написанное на той квадратной пластине и испугался. Что за тайну могли вложить в это сообщение высокообразованные прародители венериан?
В конце концов Карл заставил себя спросить, однако голос его звучал неуверенно.
— Что ты вычитал в той пластине, Антил? Думаю, это может быть интересно и мне, учитывая, какое впечатление она на тебя произвела.
В ответ Антил сделал жест, веля поторопиться, и скользнул в сгущавшуюся тьму почти с удвоенной скоростью. Карл ощутил недоумение и даже обиду. И за все время оставшегося пути уже больше не пытался заговаривать с венерианином.
Однако, когда они добрались до Афродополиса, Антил нарушил молчание. Его морщинистое лицо, осунувшееся и напряженное, обратилось к Карлу с тем выражением, какое бывает после принятия мучительно выстраданного решения.
— Карл, — сказал он, — мы были друзьями, поэтому я хочу дать тебе несколько дружеских советов. На следующей неделе ты отправишься на Землю. Я знаю, твой отец — достаточно влиятельное лицо среди советников президента планеты. Да и ты, скорее всего, станешь в недалеком будущем крупной фигурой. Если так случится, умоляю тебя, направь все силы на то, чтобы Земля пересмотрела свое отношение к Венере. Я, в свою очередь, будучи наследственным вождем самого большого на Венере племени, приложу все усилия, чтобы предотвратить любые попытки насилия.
Землянин нахмурился:
— Похоже, за всем этим что-то кроется. Но я здесь ни при чем. Ты хочешь еще что-то сказать?
— Только это. Или же наши отношения улучшатся… или же… вся Венера восстанет. И тогда у меня не останется выбора, кроме как служить ей душой и телом, а в таком случае Венере недолго оставаться беззащитной.
Эти слова только развеселили землянина.