- Мне столько рассказывали о новшествах, введенных по вашему совету на нашем заводе, что я не могу дольше откладывать этот визит! Хочу всё увидеть своими глазами, услышать пояснения от вас лично, моя леди.
При этом выражение его лица было несколько болезненным, особого воодушевления не выражало. Не интересны были Верховному нововведения и реконструкция механического завода. Агент Хасс стала еще внимательней наблюдать за опасным собеседником, стараясь прочитать истинные причины его решения во взглядах, движении бровей, отрывочных словах. Признаков подозрения не заметила. Недоверие было, интерес, настороженность. Но относилось всё это скорее к отношению младшего сына к имперской гостье, сам Сиркс отсутствовал за трапезой, но взгляд верховного периодически цеплялся за его пустой стул. Беспокоился, значит. Но вопросов о нем и его состоянии не задавал вслух, хотя во взгляде они явно читались. Сразу от пустующего места за столом взгляд возвращался к Ксане, останавливаясь на левой руке, точнее на имитации симбионта на её левой руке. И не надо быть гением пси анализа, чтобы догадаться, о чем беспокоится Верховный. нет, не о слиянии и работе симбиотической руки, и даже не об инвалидности младшего Тсахидарая в стране, где увечные люди не пользовались уважением, да что там, и за людей то считались с натяжкой! Нет. Ксана могла собственный симбионт против ржавой анкерки поставить, что волновал Верховного вопрос: на сколько может влиять Мастер Мнемомеханики на Сиркса через установленный ей механикс. И не только Мастер Арэя Эллисар. И не только на Сиркса. Если бы Верховный решился заговорить на эту тему, или хоть бы вскользь её коснуться, Ксана выдала бы ему заготовленные и отрепетированные рассуждения. Убедительно, с паузами в нужных местах, с нахмуренными бровями и напряженным раздумьем во взоре, с душевными колебаниями и опаской сказать лишнее... Словом, дала бы пищу размышлениям и повод получить подтверждение собственной проницательности и ума Верховного Тсахидарая, по факту ставшего теперь теневым правителем нового Тагдишарата. Но Верховный от неудобных вопросов воздерживался, беседовал на общие темы и всё больше нервничал. И поездка в его компании в Нурхари Батум в свете таких наблюдений и умозаключений представлялась очень не желательной. Вариант возвращения Ксаны и Джанака при котором они больше не вступят в контакт был подготовлен и согласован, так что перед агентом стояли теперь две задачи: еще немного потянуть время, прикрывая отъезд Арэи и уйти самой. Для начала Ксана решила попытаться отложить поездку на завод хоть на пару дней. Удалось отложить на один, сославшись на необходимость доработать чертежи "дымогарных труб парового цилиндра". Кто бы еще объяснил самой Ксане что это такое... чертежей в мастерской было множество, но по традиции имперских мнемомехаников Рэя их не подписывала и не маркировала никак. Ксана выбрала изображение чего-то продолговатого, решив, что труба должна иметь приблизительно такую форму. Разложив бумаги на чертежном столе, девушка тщательно воспроизвела позу мастера Эллисар во время работы, отпечатавшуюся в её профессиональной памяти с точностью дагеротипического изображения. Собственно, нанося линии на бумагу она только воспроизводила движения самой Рэи, это было первично, выглядеть точно, как копируемый объект. Линии на чертежи стали лишь следствием. Увлекшись игрой, она и не заметила, как прошел день, наступила и добралась к середине ночь. Из задумчивости вывел голос Верховного: